Революционное искусство не может происходить в музеях. Не может его быть и в жанрах – музыке, литературе, фотографии... Подлинная революция творится на территории жизни, в форме реальных ситуаций за пределами арт-системы. На территории политического такое искусство представляется мне партией, которая присутствует в парламенте, обладает всей необходимой атрибутикой и механизмами, но при этом занимается чистой поэзией. Выступая на трибунах, представители этой партии говорят не о зарплатах и пенсиях, но о легализации браков с животными, растлении малолетних и памятниках героям анимэ. Клоунада насмехается на триумфом лжи, который царит во власти.
Политическое выступление должно быть поэтической провокацией. Всё это, разумеется, не означает, что партию будущего не заботят реальные проблемы. Однако говорить о них следует новым языком, дабы сбросить плен сложившегося дискурса. Депутаты партии будущего ходят в женских нарядах, принимают наркотики и посещают публичные дома для транссексуалов.
Осама бин Ладен – суперзвезда. Атака на WTC - постановочный кегельбан. Гитлер – художник, которому позволили... Туркменбаши – друг анаши. Ким Ир Сен – алый кулак. Лицо Ющенко – гастрономическое предостережение. Оранжевая революция – кукиш в просак. Газ в токийском метро – экспериментальная парфюмерия. Карикатурный скандал – исламский ренессанс. Белый шум – антидепрессант.
Партия будущего – это круглосуточный телеэфир, коллаж из абсурда, реалити-шоу, MTV и попкорна; сборище безумцев и медуз, решивших позабавиться вместе. Эта партия не станет создавать искусства, но будет попросту являться им.