Многие из нас серьёзно больны. Наш стыд ― это рак. Наше насилие над собственной природой ― это рак. Наша зависимость от того, что «думает общество» ― рак. Все наши члены, грудные клетки, животы, кишечник; наши носы, рты и уши; наши головы и наши ногти, наши глаза и наши скелеты ― повсюду эти желтеющие мякиши сочащихся опухолей. Мы, друзья, насквозь пропахли раком. И, обратите внимание, чем разительнее этот запах смерти, запах хвори, запах ладана, тем благосклоннее к нам церковь и государство. Отрежьте себе пенис, бросьте мошонку на кормление дворовым псам, избавьте супругу от влагалища, зашейте скобами все отверстия. Это единственный путь стать достойными гражданами. Единственный способ понравится дочернему предприятию консервативного режима – акционерному обществу «Бог».
Чтобы там не говорили популистские вещатели партий и моральных институций, – секс всегда будет чем-то, что нужно ограничить во имя сохранения властью самой себя. По сути, нам дозволены лишь санкционированные слягательства во имя производства рабочей силы. Всё остальное, согласно христианскому представлению о греховности плоти, – от Лукавого.
Подавление сексуальности ведёт, по мнению Вильгельма Райха, к рождению идеального гражданина ― личности мазохистского толка, которая стремится к добровольному подчинению. В этом заключен генезис тоталитарного. Именно поэтому борьба и освобождение нераздельны с Эросом, который оппозиционен всякой власти и легиона её последователей-некрофилов. Борьба невозможна без секса, вне секса нет борьбы.
Валерий Григорьевич Гитин в своём труде «Феномен порнографии» писал: «Человеку изначально присущ бунт против цивилизации и насаждаемых ею мертвящих норм морали». Если вы решаетесь ответить этому изначально присущему, то вы неминуемо придёте к пониманию секса не только как практики удовольствия, но и как орудия борьбы.
«Наблюдаемый шквал сексуальности и эротики является лишь попыткой дать более или менее адекватный ответ на агрессию массовой некрофилии». А некрофилия – это сексуальное влечение к смерти. Мы не можем заставить правящих нами мертвецов измениться, но мы можем расправиться с мертвечиной в себе. Такая расправа реализуется посредством наполнения своей ежедневности разнообразными сексуальными практиками. Манифестом сему послужат слова Маркиза де Сада:
«Пусть вашими принципами станут такие, которые лучше всего согласуются с вашими наклонностями. Только не надо спрашивать себя, согласуется ли это с погаными человеческими условностями, и не стоит упрекать себя за то, что вы не родились под другими звёздами, в другом краю, где подобное поведение приветствуется. Делайте то, что вам нравится и приносит наслаждение, все прочее ― ерунда. Будьте высокомерно безразличны к пустым словам: порок, добродетель ― все это понятия, не имеющие никакого реального смысла, они произвольны, их можно поменять местами, они выражают лишь то, что модно в данном месте и в данное время».
Сексуальная борьба может обладать пассивной и активной формами. Активная форма предполагает не только сексуализацию личной жизни, но и участие в сексуализации жизни всего общества. Необходимо залить сексом смерть.
Активная форма сексуальной борьбы предполагает совращение общества. Лишь совратив его, можно создать человека, который покончит с тоталитаризмом и богом. Моралисты, зачастую, отрицают этот тезис, утверждая, что «упадок нравственности» ведёт к кончине общества. Но история показывает, что бурное развитие науки и философии происходит не в богобоязненные, но сексуально раскрепощенные эпохи. «Распутный» Древний Рим породил Овидия, Горация, Апулея, Петрония, Марциала, Клеомеда, Посидония, Вегеция, Диоскорида, Агения и др. «Богомерзкий» Ренессанс был обозначен неисчислимым количеством шедевров искусства и гуманистической мысли ― Рембрандт, Тициан, Вермеер, Гальс, Мурильо, Голбейн, Парацельс, ван Эйк, Монтень, Мор, Лютер, Бруно, Бокаччо, Сервантес, Рабле, да Винчи и т.д. А вот европейское Средневековье запомнится миру скорее крестовыми походами и кострами святой инквизиции. По части философской мысли эпоха эта была куда беднее прочих и охвачена, по сути, христианскими богословами ― Тертуллианом, Минуцием, Иеронимом, Августином и Ансельмом Кентерберийским.
«Высоконравственные» правительства, чьи идеи сношаются с церковью, являются рудиментами, и существуют по сей день лишь в силу робости, с которой гражданин подходит к вопросам борьбы с ними. Если мы хотим достичь звёзд, то должны найти выход, разрешить глобальный психоз – ситуацию, при которой взрослые и образованные люди на полном серьёзе верят в говорящих змей, огненные кусты и армию кошерных зомби, которая возникнет, когда с неба вернется убитый 2000 лет назад человек, умевший ходить по воде.
Секс – это природа, целующая цивилизацию. Это то, что можно и нужно противопоставлять любой «нравственной диктатуре». Поэтому, вне зависимости от вашего пола и возраста, вы должны реализовать все свои фантазии, зачать мятежную оргию, и прекратить стыдиться собственных тел. Суть не только в том, чтобы лично вы совокуплялись как можно чаще и с как можно более широким кругом партнёров разнообразных полов, возрастов, рас и убеждений, но также в том, чтобы посвятить свою жизнь пропаганде секса, противостояния некрофилии посредством производства жизнерадостной порнографии.
Современные моралисты настаивают, что разница между эротикой и порно – это разница между пристойностью и непристойностью. В действительности же, здесь имеет место быть та же разница, что наблюдается между «горячим» и «раскаленным», поздними сумерками и глубокой ночью.
Посему, друзья, я предлагаю вам отбросить предрассудки и совратить общество со всей доступной вам чувственностью. Занимайтесь сексом на лавках, в парках, в общественном транспорте, на занятиях в школе и университете, за рабочим станком, и в церкви. Обменивайтесь партнёрами, обнажайтесь публично, не стыдитесь расширять количество участников сексуального акта и, в качестве ещё одного ответа смерти и моральным палачам, производите собственную порнографию, фотографируйтесь нагишом в процессе коитуса, - покажите чёрным ртам, что вам нечего стыдиться, в вас нет страха, есть лишь прекрасные тела, наполненные жизнью; есть лишь прекрасные рассудки, лишённые рабства.