Желание поддаваться провокациям грёз исходит из того представления, что наше сознание является губкой. По мере жизни она производит и впитывает в себя всевозможные замыслы. Было бы глупо утверждать, что фантазии не оказывают влияния на окружающую действительность. Всякий раз, когда мы предаёмся мечтаниям, внутри нас возникают новые элементы для конструирования мира. Работа над персональной утопией – это не просто отчаянный поиск ответа на вопрос о содержании завтра, но также процесс творения образа будущего. Образ служит фундаментом для воплощения мечты. Будучи зафиксированным, он способен простираться за пределы материи; воздействовать на реальность и после смерти его автора – из книг, фильмов и прочего рода носителей информации.
Производимые нами образы скапливаются в культуре и участвуют в производстве будущего – рай проливается из индивидуального зазеркалья в социальную реальность. Чем безудержней наши грёзы, чем пуще мы отвергаем всякий земной закон и логику, тем интенсивнее реактивы, которые мы оставляем после себя и, таким образом, влияем на дизайн жизни следующих поколений.
Несмотря на то, что власть непрестанно силится заземлить полёт наших мыслей, мы просто обязаны плескаться в дерзновенных выдумках. Всякий раз, когда серая пасть говорит вам, что венец мечтаний – колбаса; всякий раз, когда болотный жандарм утверждает, что люди не должны кружиться нагишом в недрах вулкана – спешите атрофировать ушные раковины. С вами говорят мойдодыры. Пусть вместо этого, во тьме замкнутых век, для вас загорится звёздная птица, и вы увидите острова, вращающиеся, словно блюдца, вокруг своей оси; летающих амфибий с алмазными жабрами, стеклянных павлинов, и кувыркающихся петухов. Когда президент обращается к вам с очередным набором шума – усмотрите в нём не тварь людскую, но пельмень-чревовещатель. При слове Конституция представляйте детские раскраски, на страницах которых оживают Мальчик с пальчик, Отец-разбойник и его сыновья, Король-лягушонок и Железный Генрих.
«Безжалостная дарвинистская картина эволюции как эгоистичного, бесцельного и аморального процесса никогда не смогла бы объяснить все до конца именно потому, что она всегда упускала из виду внутренний дух людей и вещей, дыхание и широту разума и души, которые наполняют и осуществляют творение», – сообщает нам Эрик Дэвис. Скептик скажет, что мечтание есть эскапизм, но только полый человеческий уроборос станет утверждать, что т.н. реальный мир существует в виде набора рациональных фактов. Как известно, под воздействием воображения воздух распадается на мотыльков; небеса – слоятся, и за спиной начинают плясать филины и циклопы.
«Сегодня мы живем в обществе, в котором фальшивые реальности производятся масс-медиа, правительствами, крупными корпорациями, религиозными и политическими группами, - пишет Филип Дик. - Нас непрерывно бомбардируют псевдореальности, производимые очень искушенными людьми, которые используют очень сложные механизмы. Я не испытываю недоверия к их мотивам. Я испытываю недоверие к их власти».
Когда Дэвис, и подобные ему техно-мистики, призывает нас «продолжать мечтать, и делать это настолько публично, насколько возможно», он намекает на необходимость вторжения индивидуальных фантазий на территории, которые доселе были оккупированы системными демиургами и их министерствами правды.
Утверждая необходимость представлять миры, населенные двуглавыми царевнами с цветущими животами, я говорю о том, что после тела всякой фантазии суждено стать нашим домом; сохранить в себе наш отпечаток. Так пусть же эти фантазии будут написаны нашими собственными красками. Без компромиссов.