Если ты не считаешь, что права человека – это пропаганда гомосексуализма, то понимаешь, что свобода слова и отсутствие дискриминации – в твоих интересах. В обществах, где не принято выть на луну, тот факт, что ты женщина, гей или негр не является поводом для использования тебя в качестве пепельницы. Однако же и в таких обществах «некоторые – равнее». Дискриминация никуда не делась – просто сегодня у неё другие мишени. То, что я, живя в Нью-Йорке, могу спокойно заниматься сексом с парнем – слава богу. Но это ещё не означает, что моё тело действительно моё. Если я попытаюсь перерезать себе вены, кто-то обязательно попытается меня остановить. Никто не станет уважать мою волю. Объяснить, что я встаю из-за стола не потому, что еда не вкусная, но потому, что уже сыт – в данном случае, тщетно.
Декларация прав человека гарантирует мне право на жизнь. Но как насчёт права на смерть? Почему бы не рассматривать самоубийство точно так же, как право на свободу убеждений или аборт?
Да, есть страны, где ты, будучи старушкой в состоянии агонии, можешь расчитывать на эвтаназию. Но если ты молодой, и твои муки носят экзистенциальный характер – не мечтай: ты не сможешь как следует проститься с близкими, провести с ними последние дни. Умирать тебе придётся тайком.
Как бы ты не относился к самоубийству, уже сам факт вытеснения этой темы из публичной дискуссии указывает на проблему. Символическое – это сама суть культуры. Благодаря тому, что мы умеем создавать миры из слов и образов, у нас есть возможность заглядывать в себя, примерять разнообразные ситуации, и, в конечном итоге, принимать спокойные и взвешенные решения. Устанавливая запреты, делая ту или иную мысль недопустимой, мы рискуем превратить общество в фестиваль психопатов.
Ничто не застраховано от смерти. Ни запрет на символическое самоубийство, ни его отсутствие не могут гарантировать, что реальных самоубийств станет меньше. Однако если выбирать жизнь, то в мире, где ты можешь умереть с достоинством – например, по собственной воле.