В истории с Эллиотом Роджером, – 22-летним стрелком, убившим 7 человек в одном из кампусов UCSB, – меня возмущает ограниченность тех, кто сводит эту сложную человеческую трагедию к проблематике мизогинии, и контроля над оборотом оружия. Для меня эта история, в первую очередь, про одиночество и отчуждение в современном обществе.
Поскольку секс – о власти, культура власти насаждает социальные отношения, основанные на иерархиях доминирования. Секс – для тех, кто сверху. Чтобы его получить, нужен определённый статус. Этот статус берётся из класса, который выражают его символические атрибуты – например, очки от Джорджио Армани. Но что если очки не срабатывают, и человек не получает ни секса, ни власти? В исключительных случаях, результатом этого становится кровавая баня.
Найти «королеву школы», которая бы не высаживалась от натянутой улыбки Эллиота Роджера, оказалось невозможным. Вся пластика его тела указывает на колоссальное напряжение. Его интересовали только голубоглазые блондинки, с помощью которых он надеялся легитимировать свой статус в белом мире. Мире, где он, несмотря на свои деньги и красоту, оставался полукровкой: человеком, впитавшим с американской культурой её глубинный расизм – установку, что азиатская кровь в его жилах, делает его мужчиной «второго сорта», и никакие финансовые привилегии этого не изменят.
Собирая материал для документального фильма о Роджере, я изучал то, что он лайкал на YouTube. Там, среди тачек, рамштайнов и саундтреков к «Покемону», есть лайки на характерные сцены из фильма «Хостел 2»: те, где режут и мучают женщин. Интернет-аналитики тут же схватились за это, как за Объяснение.
Меня оно не убеждает. Не «Хостел 2» является причиной насилия. Подобное кино используется для того, чтобы утолить его зуд, чем большинство из нас и занимается, решая смотреть на театрализованные ужасы, и определяя их как развлечение. Однако это не делает такое развлечение Причиной для насилия. Скорее превентивным средством от него – инструментом разрядки.
Причиной же может являться потребность, и, в одночасье, невозможность социализации в наличной среде. Насилия это, конечно, не оправдывает. Но объясняет, давая информацию для его предотвращения.
Все эти бесконечные прогулки в парках и живописные закаты на видео, снятых Эллиотом, говорят о том, что он до последнего боролся со своим напряжением, пытался попуститься и искал разрядки сначала в психологе, потом в природе, и поп-культуре. Увы, безуспешно. По мере роста напряжения, его ресентимент, и сопровождающие этот ресентимент образы возмездия, становились всё более навязчивыми, требующими перейти от мыслей к действиям.
Эллиот Роджер пытался решить свои сложности с социализацией проверенным образом – посредством мимикрии: приняв правила игры, и следуя инструкциям, которые ему даёт культура. Его «фальшивый» смех, его «манеры», его «этика» – всё это лишь наряд, который он на себя надевает, глядя на то, «как надо», чтобы реализовать в обществе. Однако всякий бал-маскарад иллюзорен. Роджер всё равно оставался Другим, а Другой не может оставаться собой и, в то же время, быть «нормальным». Он обречён на дисконнект с людьми вокруг. Отсюда – одиночество, отчуждение и, как следствие, акт отчаянного насилия.
По словам Эллиота Роджера, он сделал всё, чтобы выглядеть привлекательным в координатах, заданных его культурой: «бэха» и очки «Армани» за $300 в качестве символов «успеха» обещали ему счастье и любовь. Провал этой программы лёг на конкретную психику. Оценку ей дадут специалисты. Меня же беспокоит именно культура, и её звериная ксенофобия, отторгающая Другого даже тогда, когда он соблюдает символический и поведенческий код своего «племени».
Что значит быть «нормальным» в индивидуализированном мире, где не осталось коллективов, с которыми можно соотноситься? По мере развития и усложнения общественных структур, развиваются и усложняются структуры человеческих личностей. Каждый становится специфическим, Другим. Культура не поспевает за временем, и не даёт надежных механизмов социализации в этом новом мире.
Сегодня каждый – это Эллиот Роджер. Вместо того, чтобы капитулировать перед проблемой, списывая её на очередного лузера, тем самым обрекая общество на воспроизводство трагедии, нам нужно бороться с её источником – ксенофобией, которая пронизывает нашу культуру, и репрессирует всё, что не такое как все.