В игре Sim City одним из способов улучшить отношение народа к власти является постройка стадиона. Такова логика управления обществом: если населению не хватает школ, больниц и электростанций, необходимо его хотя бы развлечь. В трудный момент шоу снимает напряжение с народных масс. В случае с новой украинской милицией, меня, впрочем, интересуют не столько породившие её политические игры, сколько эстетика, и вопрос её влияния на порядок вещей. Способна ли смена формы изменить содержание того или иного института? В этом здесь главная интрига. Потому что как художнику мне бы очень хотелось, чтобы у эстетики всё получалось.
Если форма несёт в себе идеологию и дискурс, то переодетые менты обратятся в копов, с которых, собственно, Украина всю эту “Полицейскую Академию” и слизала. О том хорошо это или плохо лучше спросить у жителей Фергюсона, но чисто визуально коп – это красиво. Как свастика. Как сексуальный Штирлиц. Туристы со всего мира спешат к офицерам на Тайм Сквер, чтобы сфотографироваться с ними точно так же, как они это делают с Микки-Маусом, Человеком-пауком и Мэрилин Монро. Другой вопрос, что эстетика американского мента происходит в конкретных социо-культурных обстоятельствах. Ими и преломляется.
Не отлетят ли новые полицейские пуговицы под натиском голодного украинского пуза? Как долго ряженая Золушка сможет выдавать тыкву за карету? Не окажется ли так, что новый коп, подобно оборотню, будет превращаться в старого мента при свете Луны? Заглядываясь на всё это кинематографичное великолепие парней с татуировками на костяшках, легко позабыть, что позади у них – рычит и щерится хрущовка; что всё это происходит в тысячах миль, за океаном; там, где, в общем, копы не растут, на что есть экономические и социо-культурные причины.
Пока ясно одно – у страны не хватает денег на бронежилеты для патриотов, которых она отправляет на фронт, но есть деньги, чтобы нарядить 2000 хипстеров в парадные формы, выдать им 300 новеньких “приусов” и отправить патрулировать мирные столичные улицы. Восторг, который всё это вызывает в народе, можно понять – простые украинские граждане любят всё блестящее и, в условиях кризиса, не могут отказать себе в надежде на перемены. Надежда способна вдохновлять на подвиги и быть созидательной. Но для этого ей нужно основываться на чём-то большем, чем обёртка. Иначе лучше сразу вырядить ментов в костюмы робокопов. Позволить бессмысленности выглядеть эффектнее. Нанять голливудских звёзд на роли министров, и устроить из плохой жизни хорошее кино.
“Форму пошили американцы, аптечки – канадцы, авто – японцы, реформу претворяют грузины, и за всё это 61 лям. Интересно, сколько бы это стоило, если бы украинцы всё делали самостоятельно?!” – спрашивает комментатор под одним из очарованных постов о новой милиции, и тут же получает ответ от реальности: “Втрое дороже”. Лично я ничего зазорного ни в факте заимствования, ни а факте аутсорса не вижу. Напротив. Чем больше неукраинского позаимствует Украина, тем лучше для её населения. Пора бы уже признать, что взбодрить консервативную украинскую культуру может только заморская Эбола – феромоны из других, более развитых стран. А там, быть может, и что-нибудь своё дозреет.
Я не хочу, чтобы циничный скепсис подрезал крылья светлой мечте, но радость по поводу того, что в обществе стало на 2000 ментов больше, кажется мне сомнительной. Когда я вижу инструкторов по йоге, татуировщиков и парикмахеров в рядах новых жандармов, меня не покидает ощущение, что всё это – брызг искрящейся пыли, надышавшись которой гражданин снова не обратит внимания на факты за пределами эмоций; на следующую поставку украинского оружия в Африку на фоне войны и разговоров про славу героев.
Прав ли мой диссидентский рефлекс покажет время. Как бы там ни было, любые обстоятельства требуют от общества не пьяной эйфории, но пристального, и неизменно критического внимания.