Все так увлеклись чейкрымом и прочей сдачей патриотических нормативов, что, кажется, вопрос об основаниях для патриотизма больше не стоит. Тем не менее, работать на благо общества и быть патриотом страны – это разные вещи. Будучи гражданином Украины, я желаю ей всего наилучшего. Однако любые призывы к патриотизму в её отношении вызывают у меня недоумение. В первую очередь потому, что я не вижу социальных обстоятельств для такого любовного чувства.
Все хотят, чтобы место их жизни было приятным. Для этого нужно не гадить под себя, решать возникающие проблемы и реализовывать наличные возможности. Другое дело патриотизм – т.е., не просто проживание на местности, гражданство, участие в обществе, а именно любовь к родине. В отличие от любви к человеку, которая может твориться и в романтической бессознанке “красивых глазок”, любовь к отечеству нуждается в рациональных причинах. По крайней мере, в развитом обществе, воспринимающем страну не как мать-волчицу, а как набор законов и институтов, определяющих опыт социального бытия.
Да, безусловно, внешняя агрессия способствует архаичным настроениям, и мобилизирует народ. Но для такой мобилизации важна, в первую очередь, гражданская сознательность, предполагающая защиту своего дома, семьи, общества. Важно любить не страну, а саму жизнь; обладать не патриотическим чувством, а инстинктом самосохранения. Что до “любви к стране” – она, в этом случае, нужна скорее военщине, эксплуатирующей тестостероновую готовность молодых пассионариев к самопожертвованию.
Тогда как для слепого, бессознательного патриотизма достаточно родиться на территории, стать под флаги разместившегося на ней государства, и бить себя в грудь с криком “это – я, моё и мы”, сентимент сознательного, гражданского патриотизма основывается на положительных социальных условиях.
Это не значит, что отношения со страной сугубо прагматичны. Рождаясь в той или иной географии, мы включаемся в ток связанных с ней событий и связей. Всё это сопровождается чувствами. Накапливаясь в памяти, они делают территорию знакомой и значимой, родной. Здесь я вырос. Здесь живёт моя семья. Здесь был мой первый поцелуй. Не удивительно, что Украина занимает особое место не только в моём сознании, но и в моём сердце. Она – моя. Однако это не даёт мне повода для патриотического чувства. Я разделяю мою Украину как вязь личных отношений, и Украину как страну.
Украина-страна никогда не уважала собственных граждан. Свобода слова, права человека, открытость к разным точкам зрения – ничто из этого ни до, ни тем паче после всех майданов и аннексий, не выходило из недр украинского общества. Из раза в раз Украина требует от своих граждан тупой синхронности – соответствия тому или иному стандарту “правильного украинца”. Тебе всегда расскажут, что с тобой не так, и почему твоими желаниями и особенностями можно пренебречь – во имя “национальных интересов”, разумеется. Ну а когда чего не получается – вини московский танк. Ведь без него, известно же, мы отродясь не ссали своим гражданам в лицо. А если ссали, то, конечно же, не мы, а все те прочие, кому дорога на Ростов.
Откуда взяться здесь патриотизму? На основании каких таких заслуг он должен возникать? Быть может, процветающей экономики? Культурной инклюзивности? Или того обстоятельства, что украинская нация по-прежнему не состоятельна без стука в этнический бубен или противостояния российскому спруту, чья агрессия оказалась куда более мощным источником украинского национального сознания, чем какой-то там гуманизм, и мечта о стране, где человек уважает человека? Увы, армiя, мова, вiра волнует украинца больше, чем свобода, равенство и братство. И именно поэтому быть патриотом Украины пока рано.
Гражданский патриотизм возникает естественным образом тогда, когда страна, в которой ты живешь, даёт тебе возможность реализовать себя. Отсутствие такой возможности не означает, что на страну нужно махнуть рукой. Напротив: любые наличные в стране дефициты – это всегда вызов, и повод для работы. Но не для патриотизма. Попытки форсировать его в обход обеспечения социальных благ; патриотизм с упором на племенную принадлежность, агрессора, “скрепы” и прочее “слава нації смерть ворогам” превращают нацию в стаю, лишая её оснований для патриотизма: общества, где человек – не хуй собачий.