История США доказывает, что нация – это полезная выдумка, в основе которой лежат шкурные интересы.
1
В 17-м веке европейские колонизаторы Америки были заняты борьбой с её коренными жителями, своими рабами, но главное – друг другом. Однако, к середине 18-го века эта динамика изменилась.
Потеснив Испанию (1585–1604), Англия стала владыкой моря, одержала победу над Францией (1763), и утвердилась в качестве главного претендента на конфету Нового Света. Тем не менее, обстановка в континентальных колониях оставалась напряжённой: со времён Восстания Бэкона (1676), – одного из первых восстаний поселенцев против британской колониальной власти, – в колониях прошло более 60 других восстаний и мятежей.
Если раньше бунтовали, в основном, “индейцы” и рабы, к которым периодически примыкали слуги из Европы, то теперь протест охватил и другие слои населения.
Всех их по-разному объединяла классовая ненависть к кучке правящих богачей, подмявших под себя власть и ресурсы.
2
Восстания подавлялись силой, но, по мере роста населения колоний, в дело пошло искусство социального контроля, и его главный принцип – разделяй.
Чтобы подорвать солидарность белых и чёрных низов, власть наделила первых рядом привилегий: белые мятежники получили возможность амнистии, деньги, и право на ствол; чёрные – нет. Белым слугам разрешили вступать в ряды того, что в будущем станет полицией, – народное ополчение и патруль, созданный с целью предотвращения восстания рабов; чёрным – нет. И т.д.
Подобная дискриминация углубляла неравенство, разделяла людей по расовой и экономической линии, и утверждала иерархию доминирования.
Расизм носил практический, утилитарный, классовый характер, и был не столько предрассудком, сколько инструментом и институтом контроля.
3
Приезжая в колонии, новые поселенцы обнаруживали, что лучшая земля принадлежит тем, кто приехал до них, обогатился, и стал властью.
Недовольные таким положением, они выражали элитам своё возмущение, а те, в ответ, предлагали решение: переселенческий колониализм. Хотите земли? Ок! Но вся хорошая земля занята. Что делать? Расширяться! Поезжайте-ка на окраины колонии и стройте там свою мечту… на “передке”… лицом к лицу с “индейцами”.
В итоге, поселенцы заходили на пограничье, и вступали в клинч с коренным населением, что, с одной стороны, предотвращало их союз с ним, а с другой – делало их более зависимыми от колониальных властей и их военной поддержки.
4
Чёрным жителям колонии запрещалось заходить на неосвоенные территории во избежании побегов, смешений и союзов с коренными народами.
Во время войны с Чероки (1760), была попытка вооружить пару сотен рабов, чтобы те помогли подавить “индейцев”, и стать их врагами. Идея не прошла. Опасность, которую представляет вооружённый раб показалась белому господину большей, чем выгода от его мобилизации.
Что касается чёрной солидарности… далеко не все чёрные жители колоний были рабами. Некоторые были слугами. Другие “свободными людьми”. Рукотворная разница в их положении и степени дискриминации влияла на их готовность объединиться и восстать.
Неравенство – это технология управления обществом; и проистекает оно из конкретных, сознательных, законодательных решений по его культивации.
5
По иронии истории, могильщиком империи стали средства, призванные защитить её от Революции: колониальные элиты и ими же прикормленный средний класс: буферная прослойка между низами и верхами: мелкие торговцы, ремесленники, землевладельцы, интеллектуалы…
В конце 18-го века эти люди оглянулись по сторонам, увидели народ, громящий усадьбы богачей, и поняли, что завтра он придёт за ними. Дабы предотвратить такой исход, они пообещали ему “свободу и равенство”, что, впрочем, не мешало им владеть рабами и истреблять “индейцев”.
Возглавив царящее недовольство, они направили его против общего врага – Англии, которая обложила их налогами, контролировала торговлю, и сдерживала экспансию.
Вишенкой на торте этого тренда стала Революция и идея американской нации, освободившейся от Старого Света, чтобы самой контролировать Новый.