РЫБЫ БУДЕТ МНОГО
В конце июня журнал «TOP10» опубликовал новую фэшн-стори. Людей, снявшихся в ней «знают в лицо сотни и тысячи прогрессивных жителей Киева. Они – не просто модели, хотя имеют непосредственное отношение к моде. Они – хипстеры. Никто так не разбирается в самых актуальных модных тенденциях, как эти люди в масках. Причем, когда речь заходит не только о fashion, но и музыке, кино, местах, где необходимо побывать, образе жизни в целом. На фестивале I love Kiev их собралось уже около 3000. К осени популяция хипстеров в Киеве удвоится».
Частоту, с которой «ТОП10» обращается к понятию «хипстер», можно было бы списать на обычную для провинциального Киева манеру модничать вокруг явления, утратившего свою актуальность везде, кроме феодального Мордора. Возможно, всё дело в том, что сам редакторский состав «ТОП10» соткан из медуз с глазами окуня – тех же хипстеров и тусовщиков, от которых едва ли следует ожидать чего-то большего, чем захватывающих воспоминаний о цене на оправы и леггинсы. Однако же пионер-вожатый журнала – Казбек Бектурсунов, консильери киевского мэра. В свете этого обстоятельства слова редакционных клабберов («как только Киев стал готов для хипстерства, мы о нём и заговорили»), равно как и новость о зреющем к осени «хипстер-номере», обретает интересный политический подтекст. Похоже, власть решила заняться молодежью.
ОБЫВАТЕЛЬ БУДУЩЕГО
В своей нынешней инкарнации хипстеры являются тыняющимся поколением 17-25 летних, для которого характерен акцент на оболочке мыльного пузыря, живущего бездействием. Не удивительно, что любое обсуждение хипстеров – это зачастую дискуссия скорее об узких джинсах, нежели о культурно-политическом контенте.
Современный хипстер – это катарсис неолиберального капитализма, когда человек и вещь – сородичи племени супер-молла. Любые попытки связать сегодняшнего хипстера с Америкой середины прошлого века – спекуляция вокруг вымышленного пениса. К Хантеру Томпсону и Джеку Керуаку всё это не имеет никакого отношения. Более подходящим историческим сравнением является золотая молодёжь времён Веймарской республики – милые зайчики на лужайке за миг до Гитлера.
Когда редакционный директор «Афиши» Юрий Сапрыкин говорит, что «вся эта хипстерская история — это такая цветная пленка на луже нефти», он куда ближе к истине, чем основатель «LookAtMe» Василий Эсманов, который полагает, что «обсуждая термин «хипстерство», который так всех раздражает и бесит, мы обсуждаем на самом деле всё то, что раздражало в молодежи всегда».
Проблема хипстерства в том, что оно подменяет протестность консьюмеризмом, т.е. парализует то качество, которое делало молодого человека кромсателем порядков и диллером нового времени. Эсманов прав в том, что «хипстеры — это молодежь, которой достались красивые бессмысленные шмотки (...) и совершенно не досталось никакой мечты». Желания хипстеров снисходят к ним от тех, кто продаёт им кроссовки. Поколение состоит не из революционеров, но ванильных стерилов. В итоге, всё это напоминает Диснейленд, в которым разрешили легкие наркотики и позволили трахаться по воскресеньям, но никто ничего не хочет без отмашки о начале распродажи.
По сути, хипстер – это модный обыватель. Его жизнь – скольжение по поверхности пустоты, которая заполняется светом лишь в эротические моменты сэйла. Вся суть этой белки сводится к статусу меха. Хипстер является гордыней серых; попыткой замаскировать одинаковых в цветастом хакки. Хипстер – язычник бутика и база данных брэндов. Хипстер – это когда вроде чего-то хочется, но нечем.
«Сейчас нет ничего, за что можно сражаться. Ни против чего войну вести, ни против чего объединяться, ни против кого дружить», – продолжает Эсманов. Увы, хипстеры действительно так считают и чувствуют. И именно поэтому они столь беззащитны, когда из черного облака власти выпадает правительственный паук-гипнотизёр.
КАЗБЕЧЬЕ СЕМЯ
Среднестатистический избиратель киевского мэра Леонида Черновецкого – это гречневая старушка с потухшим взором. Стоит дешево – голосует исправно. Но есть одна проблема – вымирает. Другое дело молодежь. Её много, она витальна. Проблема в том, что голосовать ей не хочется. Тем более за юродивого чинушу.
В мае 2008-го года внутри пачки «Казбек» каждая папироса знала, что если молодой избиратель явится на участки, то проголосует против Черновецкого. Соответственно, нужно было сделать так, чтобы такой избиратель на выборы не пришёл. Технический нокаут был организован блестяще: параллельно выборам 25-го мая и «по случаю дня города», за чертой Киева, на стадионе «Чайка», проходил трехдневный «грандиозный танцевальный фестиваль» Free Fat Fest с соблазнительными хедлайнерами в лице Stereo MC's и Coldcut. Входной билет на фестиваль стоил от 100 до 250 гривен. Билет давал право на единоразовый вход. Вышел – плати снова. Фестиваль шёл круглые сутки, так что многие, фактически, жили и ночевали непосредственно в его чертогах. Основной массив музыкантов, включая хэдлайнеров, выступал 25-го мая. В общем, была создана идеальная ситуация для того, чтобы молодой избиратель на участках 25-го мая так и не появился. Кто победил на выборах – известно: Леонид Черновецкий.
Следующим шагом был ребрендинг мэра. В контексте занудных бормотаний пиджачного украинского политикария, побочные эффекты лекарств, которые по состоянию здоровья вынужден принимать вожак столичной стаи, явились благодатной почвой для того, чтобы спровоцировать молодых воспринимать мэра не как «человека с реальной припиздью», но как «Лёню-Космоса». Так возникает ситуация, при которой мэр – «прикольный» не меньше, чем горбун или женщина с двумя головами. Не мудрено, что очень скоро слоган «КОСМОС ЖЖОТ!» появляется на футболке Казбека Бектурсунова, который, в свою очередь, начинает мелькать везде, где концентрируется «модный Киев».
В 2009-м году произошла «встреча на Эльбе»: подобно каплям ртути, в цельную лужу слились клабберы, дети нуворишей, студенты КИМО, тусовщики, рекламщики, бляди и художники. Главным местом кучкования всех хуторских «арт-истов» и «пожирателей рекламы» стала галерея современного искусства. Это позволило нищим художникам подружиться с деньгами, а деньгам капитализировать свою репутацию. Так родилась «альтернативная тусовка» современного Киева со всеми её возгордившимися обожателями блокнотов «Молескин» и сумочек турецкой филии Луи Виттон. Художники стали светскими львами, объяснив себе, что бунтовать в «постидеологическую эпоху» – это не «фан».
Бектурсунов не просто проник без мыла в «креативный класс». Он ему понравился. И теперь это уже история любви, за которой, правда, не стоит ничего, кроме, с одной стороны – политического сводничества, с другой – наивной веры в то, что паровоз власти поможет ряженым селюкам стать «не меньше, чем Уорхолл».
Появление «ТОП10», приглашение туда арт-директором светского художника Ильи Чичкана и последовательная кооптация командой мэра киевских модников – всё это является частью политической технологии, направленной на нейтрализацию молодёжи и её протеста. Когда редакция «ТОП10» утверждает, что «популяция хипстеров удвоится», поскольку «Киев стал готов для хипстерства» - редакция эта абсолютно права. Удручает в этой ситуации то, что Киев решил принять хипстеров с распростёртыми объятиями, принял их за тех, кем хочется быть, не понимая того, что хипстеры – это идеальная субкультура для любой власти, поскольку там, где молодые люди горят лишь идеями тех перемен, что происходят в их гардеробе – в такой реальности у комбината власти развязаны руки.