Во всей американской жизни сейчас нет ничего более интересного, чем скандал вокруг белой правозащитницы Рэйчел Энн Долежал, которая идентифицирует себя негритянкой. Батхёрт от этого у всех. Вот уже вторую неделю пресса ломает голову над вопросом: “Рэйчел Долежал – мошенница или трансчеловек?” 1
На первый взгляд всё просто – из материнской утробы Рэйчел выскользнула с белой кожей, и потому её чёрная идентичность воспринимается многими как обман. "Снежинка заскучала и решила побыть чуть-чуть чёрной". Масла в огонь подливает тот факт, что до недавнего времени госпожа Долежал была президентом одного из отделений Национальной Ассоциации Содействия Прогрессу Цветного Населения, заседала в полицейской комиссии города Спокейн, и возглавляла институт прав человека в Айдахо, получая зарплату за рассказы о том, с какими трудностями сталкивается чёрная женщина в американском обществе.
“Можно ли утверждать, что я и она – в равной степени чёрные?”, – спрашивает меня Джанис. Как и другие мои чёрные друзья, Джанис – в ярости относительно Рэйчел, поскольку считает, что “эта аферистка присвоила себе чужую расу”. “Даже перекрасивший себя в белый цвет Майкл Джексон не отрицал своей черноты”, “Может ли чёрный называть себя белым, или трансрасовость – это очередная белая привилегия?”. “Я не хочу, чтобы мою расу представляла белая чика”, “Она отобрала голос у настоящих негров”, “Это очередной пример белой эксплуатации”...
В западном обществе биологические данные человека и его идентичность – это разные вещи. Ты можешь родиться в теле женщины, но ощущать себя мужчиной, и таким образом быть им. Подобно гендеру, раса является социальным конструктом, выстроенным на биологическом обстоятельстве: у разных людей – разный цвет кожи. Однако же расу производит не сам цвет, но сопутствующий его социальный комментарий: набор стереотипов, моделей поведения и прочих культурных оговорок. В капиталистическом обществе раса является синонимом класса. Для сытого жителя Беверли Хиллс "белый мусор" из трейлер парка – такой же ниггер, как и афро-американец из гетто. Заходя в Белый Дом, Обама, напротив, перестаёт быть негром. По этой же причине многие чёрные люди выпрямляют волосы и отбеливают кожу: вопрос не в том, кто ты есть, но в том, что ты означаешь.
Что интересно, Рэйчел осуждают не только сторонники чёрной сознательности, но и трансгендеры, которые, казалось бы, должны понимать всю сложность конфликта между физическим фактом и самоидентификацией. "Мы то и дело сталкиваемся с необходимостью доказывать, что мы не притворяемся", – пишет борец за права трансгендеров Джанет Мок. "Сравнивать Долежал с трансгендерами – опасно. Это подрывает наш статус, и ставит под вопрос само наше существование...".
Так же думает MTV: "Быть трансгендером – это понимать, кто ты внутри, и выражать это наружу. Менять же свою расу – это присваивать внешние символы. Быть по-настоящему чёрным, азиатом или латино в Америке – не просто внешний вид, но абсолютно уникальный опыт". Которого, видимо, не может быть у расовых, гендерных и сексуальных унтерменшей... И, всё же, если Джанет Мок может быть женщиной, то почему Рейчел Долежал не может быть негром? Возможно, госпожа Мок знает о менструации больше, чем Рэйчел об уходе за чёрной кожей? Чем отличаются разговоры о "настоящих неграх" от разговоров про чистоту расы?
"Что меня больше всего бесит, – говорит Джанис, – так это то, что она собрала свою "черноту" из набора клише, как если настоящий чёрный человек – это карикатура на чёрного человека, этакая кудрявая пародия, которая слушает рэп, говорит "йоу" и ходит со спущенными штанами". Но ведь и гендерные трансы, с их подчёркнутой "женственностью" и "мужественностью", воспринимаются многими обывателями, как пародии на женщин и мужчин. В сущности, что гендер, что раса являются набором выпуклых стереотипов, которые люди надевают на себя, чтобы справиться с неоднозначностью друг друга.
То, что раса Рэйчел основывается не на цвете её кожи, но на символических атрибутах, ассоциированных с чёрными людьми, только ещё раз подчеркивает её рукотворный характер. И тем удивительнее становится то, что культура, способная на гендер, буксует в аналогичной ситуации с расой.
2
Не в том ли содержание гуманизма, что каждый из нас вправе сам определять свою идентичность, и называться хоть негром, хоть женщиной, хоть огурцом на золотистом пони? В конце концов, именно наша дерзость превзойти природу породила города, автомобили и прочие блага цивилизации, которые являются надстройками над природой, её развитием и продолжением.
По мере эволюции общества, человек становится более индивидуализированным и нюансным. Компании больше не целят в "женщин за 30". Рекламные фильтры Facebook продают уникальный набор предпочтений каждого конкретного потребителя. Большие коллективные идентичности более несостоятельны для описания сложной психологической реальности человеческого существа. Современный человек волен программировать себя по своим замыслам и лекалам. Его нельзя свести к чему-то одному, не обобщить одной линейкой – каждый из нас живёт и меняется, случаясь проходным двором разных соображений и людей. Наше тело – это ковчег. К чему бороться с правом другого быть тем, кем он себя ощущает? Да хоть козой – лишь бы счастливой.
Потребность в гендерных, расовых и прочих ярлыках указывает на то, что наша культура ещё не произвела язык, которым мы могли бы адекватно описывать наши уникальные вселенные. Имеющийся у нас логос не отражает туманность, которой мы являемся; напротив – всё в нём стремится превратить нас в скалы; и лишь этот логос определяет наш гендер, само говорение о себе в том или ином роде.
Обладая фаллосом и являясь, в биологическом смысле, мужчиной, я не считаю себя таковым, поскольку набор качеств и значение этого понятия в моей культуре не соответствуют моему самоощущению. Это не делает меня женщиной или гермафродитом, равно как и не мешает моим отношениям с существами женского пола. Я просто не нуждаюсь в общепонятной упаковке, чтобы поцеловаться с отдельным человеком. Таращась в будущее, я мечтаю о мире, где идентичности перестанут быть нами, и станут тем, чем они являются – шляпками, брошками, платьями и прочими башмаками. Всем тем, во что мы наряжаемся по настроению.