В преддверии парламентских выборов, Лейбористская партия Великобритании опубликовала свой новый манифест: “Время для реальных перемен”. Знакомство с ним позволяет заглянуть не только в британскую злободневность, но и в сердце левого мэйнстрима; понять, что из себя представляет демократический социализм в духе Бэрни Сандерса и Джереми Корбина.
1
Прежде, чем перейти к обзору ключевых положений Манифеста, хотелось бы обозначить обстоятельства, в которых он был написан:
Спрос на продуктовые талоны в Великобритании бьёт все рекорды. 4 миллиона из тех, кто вынужден обращаться за пайками, трудоустроены. Они просыпаются, идут на работу, и, возвращаясь домой, всё равно не могут позволить себе ужин.
4 миллиона детей живут за чертой бедности. Из них 130 тыс. не имеют крыши над головой. В отдельных районах страны более половины населения – бедняки. За 9 лет социальные программы были сокращены на £8 миллиардов, в результате чего 1.4 млн. стариков не могут поесть, помыться, одеться, сходить в туалет…
Справедливости ради нужно сказать, что страдают в британском королевстве далеко не все. За 5 лет богатая верхушка увеличила своё состояние на 40%.
“Нет никакого общества, – говорила Маргарет Тэтчер. – Есть индивиды, мужчины и женщины... (…) Люди должны позаботиться, в первую очередь, о себе”.
Разбогатев за пять лет на £274 миллиарда, британские паны успешно воплотили заветы своего Матриарха, чья политика “модернизации” экономики включала в себя дерегуляцию финансового сектора, приватизацию государственных активов и войну с профсоюзами. Результатом этой классики неолиберальных реформ стали 30 лет де-индустриализации, ударившей безработицей по рабочему классу.
“Последствия упадка были не только экономическими, но и социальными. Сплоченные сообщества смело индивидуализмом свободного рынка, уничтожившим само чувство общности…” (Грэйс Блекли)
Кульминацией этих процессов стала даже не Рецессия, а последовавший за ней Брэкзит. Накопившееся социальное недовольство британцев нашло выход в реакционном консерватизме. Его ксенофобия, – обвинения во всех своих бедах “понаехавших”, и ЕС, позволившем им “понаехать”, – годами консервировалась в рабочей британской глубинке, которая оказалась отрезанной от городского бума тэтчеризмом, и его производными. Изоляция опущенных “в глуши” послужила благодатной почвой для ностальгии по старым-добрым временам империи с её колониальным расизмом.
“Всё последнее десятилетие у власти была одна партия. Её министры знакомы со всей статистикой, и получали подробные отчёты по ущербу, доставляемому их политикой. Они встречались со скорбящими семьями после трагедий, выслушивали личные истории страданий. И не сделали ничего, чтобы их прекратить. Вместо этого они продолжили сокращения, пока, в конце концов, миллионы жизней не оказались в руинах. Теперь они хотят, чтобы мы за них проголосовали.” (Ронан Буртеншоу)
2
Жанр предвыборной агитации неизбежно сопровождается популизмом. За ним может стоять как шкурное желание замолодить избирателя, так и искреннее стремление сделать свою политическую повестку действительно народной. В любом случае, текст политика всегда говорит и об этом политике, и об обществе, которому он адресован. Ведь чтобы понравиться избирателю достаточно топить сегодня против иммигрантов. Тем не менее, лейбористы предлагают Британии самую левую политическую программу за последние 30 лет.
Главной нотой Манифеста является необходимость в переменах. Их результатом должна стать страна, “которая заботится обо всех, и где власть и благосостояние принадлежат всем”, а не “кучке миллиардеров”.
“…привилегированное меньшинство захватило общественное благосостояние в ущерб большинства. Крупные загрязнители окружающей среды, финансовые спекулянты и корпоративные уклонисты от налогов слишком долго катались бесплатно”.
Отвергая положение вещей, при котором “пятая богатейшая экономика в мире” сопровождается сокращением социальных программ и падением уровня жизни, лейбористы хотят “переписать правила”, по которым она работает, и подчинить её интересам большинства: “восстановить социальные службы за счёт повышения налогов для богатой верхушки”.
Меры по борьбе с нищетой и бездомностью включают в себя строительство государственного жилья (150,000 домов в год) для малоимущих, и регуляцию рынка недвижимости (контроль за повышением аренды; право арендаторов выкупать арендуемое жильё; налог на простой жилья и т.д…).
Корбин прямым текстом обещает покончить с “приватизационной обдираловкой”, “вернуть в общественную собственность железную дорогу, почту, водоснабжение и энергетику”, усилить профсоюзы, запретить “без-часовые трудовые договора”, не обязывающие работодателя гарантировать работнику минимальное кол-во часов работы, и утвердить минимальную заработную плату в размере £10/час.
“Реальные зарплаты по-прежнему ниже, чем до финансового кризиса, тогда как дивиденды, выплачиваемые акционерам выросли на 85%”
Программа лейбористов предполагает национализацию здравохранения (“мы не позволим нашему здоровью быть предметом торговых соглашений”), бесплатное образование и интернет. Кроме того, лейбористы потребуют от корпораций доли акций для рабочих, и трети мест в управлении для избираемых ими директоров.
В Манифесте также адресованы вопросы гендерного и расового неравенства.
Отвечая на вызовы “чрезвычайного экологического положения”, Корбин намерен устроить “Зелёную Индустриальную Революцию”: “переход на возобновляемую энергию и электрокары”, “повышение энергетической эффективности жилья”, упор на общественный, а не индивидуальный транспорт, более строгие стандарты по декарбонизации, “энергетическую систему с нулевым выбросом углерода уже в 2030-х”. Реализация этих амбициозных замыслов потребует “создания миллионов новых, “климатических” рабочих мест”.
Лейбористы считают необходимым поставить вопрос Брэкзита на повторный референдум, и подчеркивают: “не нужно винить иммигрантов за последствия политики коалиции хаоса”.
Корбин отвергает не только правую ксенофобию Найджела Фаража, но и политику своего предшественника по Лейбористской партии Тони Блэра:
“Спустя годы провальных иностранных интервенций и войн, мы покончим с подходом “сначала бомби, потом говори”, и выстроим нашу внешнюю политику на основании ценностей мира, справедливости и прав человека”.
В рамках политики “нового интернационализма”, лейбористы хотят лишить премьера возможности санкционировать военные действия через Парламент; “провести аудит колониального наследия”, “запретить продажу оружия в Израиль и Саудовскую Аравию”, и “перезагрузить отношения с Глобальным Югом” – не из “имперской благотворительности”, а из осознанной необходимости “ответить на исторические несправедливости и перекосы”; “использовать влияние Британии в МВФ, ВТО и Мировом Банке”, чтобы “изменить законы глобальной экономики”, которая работает на “кучку элит, дестабилизирующих мир и распространяющих по нему неравенство”.
Подробный ответ на вопрос “за какие шиши” лейбористы собираются воплотить своё “за всё хорошее” содержится в приложении к Манифесту. Из него ясно, что планы Владимира Ильича Корбина далеки от “раскулачивания”, которым правые запугивают избирателей. Лейбористы хотят поднять налоги лишь для 5% верхов. То, что и 5% достаточно, чтобы решить все заявленные в Манифесте проблемы, говорит о положении дел и степени неравенства в британском обществе лучше любого Манифеста.
3
В 2017-м году черновик лейбористского манифеста был анонимно слит в Сеть. Целью этого слива была предполагаемая дискредитация Лейбористской партии. Её предыдущий левый манифест, – опубликованный в 1983-м году, на финишной прямой Холодной войны, – целиком опирался на социалистические принципы, и стал “самой длинной предсмертной запиской самоубийцы” (Кауфман).
Сливающий, видимо, надеялся шокировать британское общество оживившимся марксизмом лейбористов, и если не вытолкнуть их из политической гонки (как в 1983-м), то хотя бы вынудить смягчить риторику, а с ней и политику партии (как в 1997-м, когда “новых лейбористов” возглавил Тони Блэр с центризмом “третьего пути”, ведущего, под эгидой борьбы с террором, к нефтяным копям Ирака. Тем не мене, черновик так хорошо зашёл в народ, что уже через пару недель после его публикации партия лейбористов превратилась из “сбитого лётчика” во флагман прогрессивной оппозиции.
Станет ли 2019-й год прорывом для британских левых – покажут выборы. Речь, всё же, о стране, недавно совершившей Брэкзит. Тем не менее, то, что политики, говорящие о национализации, рабочем классе и необходимости срезать жирок с богачей переместились из области забвения в мейнстрим посылает достаточно красноречивый сигнал, не предвещающий империи капитала ничего хорошего.