Based in Sydney, Australia, Foundry is a blog by Rebecca Thao. Her posts explore modern architecture through photos and quotes by influential architects, engineers, and artists.

Дикая свобода

Известно, что большинство современных политических течений, включая капитализм, социализм, национализм, либерализм…, происходят из эпохи Просвещения. Многие убеждены, что это Европа и Французская революция подарили нам ценности свободы, равенства и братства. На самом деле всё сложнее. И то, что мы считаем «европейскими ценностями», во-первых, ещё недавно было глубоко чуждо Европе, во-вторых, было привнесено в неё извне.

1

До 19-го века найти хотя бы одного европейского автора, который не считал, что демократия была бы ужасной формой правления, или так или иначе не высказал своё «фэ» против идеалов свободы и равенства практически невозможно.

В Средние века Европа была провинцией мира, населённой религиозными фанатиками. Её подъём начался в 15-м веке, после того, как Португалия направила флот к берегам Африки, в Индийский океан, и в Америку.

Что породило эпоху Просвещения? Вывоз ресурсов из колоний, за счёт которых был оплачен научно-технический рывок в европейских метрополиях. Этот рывок обернулся чередой промышленных и социальных революций, подаривших нам то, что мы называем современным миром.

Большинство знакомо с крайне упрощённой картиной колониализма: приехали белые люди, увидели полуголых «дикарей» с копьями, перебили их всех, захватили их землю, ресурсы, и за счёт этого отъели свои щеки.

Проблема такого конспекта в том, что в нём отсутствуют принципиальные нюансы, без которых не понять, с какой стати европейцы, ранее мыслившие монархическими и религиозными догмами, заговорили о свободе и равенстве.

Кроме того, этот конспект редуцирует коренное население колоний до объектов угнетения, тогда как эти народы были не только жертвами, но и значительными историческими акторами, повлиявшими на развитие всего человечества.

2

На момент «открытия» Америки, на её территории проживало порядка 60 млн. человек из очень разных народов – каждый, со своей культурой, традициями, политическими моделями и т.д. Некоторые из них жили небольшими группами, другие представляли собой цивилизации, проживающие в густонаселённых мегаполисах своего времени – одних из крупнейших на планете; с развитой архитектурой, математикой, астрономией, земледелием, технологиями.

Иными словами, образ «дикаря», который живёт малыми «стаями» в вигвамах, и водит хороводы у костра, на котором жарится человечина – это колониальная карикатура, не передающая реальности «открытых» Америк.

Колонизация продолжалась несколько веков, и всё это время пришлые активно общались с местными: изучали их языки, подолгу жили вместе с ними.

Задачей тех же иезуитов, которые были интеллектуалами католического мира, и оставили нам богатое наследие свидетельств о своём общении с «индейцами», было обращение коренного населения в христианскую веру. Что сопровождалось постоянными диспутами между европейцами и коренными американцами.

«Они считают себя лучше французов, потому что «вы, говорят они, всегда ссоритесь друг с другом, тогда как мы живём в мире. Вы завистливы и постоянно клевещете друг на друга; вы воры и обманщики; вы жадны, не щедры и не добры; что касается нас, то если у нас есть кусок хлеба, мы делимся им с ближним».

Полемики эти активно печатались в Европе, захватывая воображение новых поколений, и оказали революционное влияние на развитие европейской мысли. Именно в их рамках обкатывались моральные, юридические и философские вопросы о том, что такое свобода, что значит быть человеком, каких прав он заслуживает одним фактом своего рождения. Вопросы эти были связанны с деяниями европейцем в Новом Свете: что можно делать, что нельзя, чем отличаются народы, какие у кого образы жизни…

Встреча с Другим провоцировала Европу переосмысливать себя, отказываясь от целого ряда скреп – например, верховенства церкви и святости королей.

3

Столкнувшись с европейцами, коренные американцы произвели колоссальный пласт критики их устоев, которая питала европейскую критику Старого Света.

В 1642-м году иезуит Лежон пишет с досадой о своих диалогах с «индейцами»:

«Сотни раз они обращались ко мне, чтобы посмеяться над нашим страхом перед Капитанами».

А вот что пишет о коренных американцах отец Лельмонт в 1644-м году:

«Я не верю, что в мире есть более свободные люди, чем они, и менее способные субординировать свою волю какой-либо власти. Вплоть до того, что их отцы не властны над своими детьми, их капитаны над их подчинёнными, законы страны над кем-либо из них, если только они сами их не принимают».

Это не ода. Иезуиты писали об этом с ужасом, как свидетельство того, насколько «дикими» являются коренные «безбожники».

«Нет более сложной задачи, чем контролировать американские племена. Все эти варвары подчиняются только одному закону – закону голой жопы. Они рождаются, живут, и умирают в полной свободе без каких-либо ограничений. Идея подчинения страстей для них – повод для насмешки. Их философия – это дать чувствам свободу, тогда как наш Закон Божий дает нам границы…».

Миссионеров возмущало, что коренные женщины имеют полный контроль над своим телом, что незамужние имеют полную сексуальную свободу, а замужние – право в любой момент развестись. «Нечестивая свобода дикарей», писали они, «является главным препятствием на пути их подчинения Закону Божьему».

«От начала времён Дикари не знали запретов. Они – свободные люди. Каждый из них считает себя не менее значимым, чем другие; и они подчиняются своим вождям только в той мере, в какой это их лично устраивает».

4

Историю отношений европейских колонизаторов и коренных народов Америки сопровождает тенденция, в рамках которой «белые люди», пришедшие обратить «дикарей» в свою веру, отрекались от неё, и уходили к на ПМЖ к «индейцам», чей жизненный уклад был куда свободнее, чем всё, к чему привыкли задавленные королевичами и церковными догмами европейцы.

Вот, например, упоминание об этом в переписке Бенджамина Франклина:

«Когда индейский ребёнок, воспитанный среди нас, обученный нашему языку и приобщённый к нашим обычаям, отправляется повидать своих родственников, и совершает с ними Индейскую прогулку, его после этого невозможно убедить вернуться к нам. И это так не только с индейцами. Когда белые дети попадали в плен к индейцам, жили некоторое время среди них, после чего их выкупали и обращались с ними со всей мыслимой нежностью, убеждая остаться среди англичан, им всё равно становился противен наш образ жизни, и все те муки, которые необходимы, чтобы его поддерживать. Поэтому при первой же возможности они сбегали обратно в леса, откуда их было уже не вернуть».

Что же так привлекало европейцев в образах жизни коренных американцев? 

Отсутствие абсолютной власти монарха и церкви, которая запрещала не только все земные удовольствия, но и свободу мышления; отсутствие социального давления, связанного с требованием постоянной конкуренции друг с другом в гонке за землёй и богатством; сексуальная свобода; особая коммунальность коренных народов, глубина и прочность их социальных связей, кооперация, принятие, поддержка друг друга. 

В частности, для многих «дикарей» было немыслимым положение вещей, при котором кто-то рядом может голодать или не иметь крыши над головой, потому что это, во-первых, унижает всё общество (коллективная ответственность), и делает жизнь каждого из его членов менее приятной (социальный гедонизм), ведь как ей наслаждаться, если рядом кто-то страдает?

5

Колонизаторов поражали навыки общения коренных американцев. Ожидая встретить дикарей, они встретили людей, политическое устройство которых предполагало ежедневные собрания общин, на которых обсуждались все злободневные вопросы. Более того – вся власть вождей строилась на их красноречии. Поэтому язык у «дикарей» был подвешен хорошо.

«Среди них практически нет тех, кто не способен вести спор и приводить аргументы». (Отец Лежон, 1630)

«Они постоянно дразнят нас тем, что обращают внимание на недостатки наших городов, и то, что всё это, по их мнению, вызвано деньгами. С ними бессмысленно спорить о важности разделения собственности на благо общества. Они осмеивают любое соображение по этому поводу. …Как и разницу в наших чинах. Они называют нас рабами, жалкими душонками, чьи жизни не хочется жить, и что как же можно так низко пасть, чтобы подчинить себя одному единственному человеку [королю]…».

«Они считают недопустимым, чтобы у одного было больше, чем у другого, и что богатым не помешает научиться уважать бедных. Они говорят нам, что понятие «дикарь», которым мы называем их, подходит лучше нам самим…».

Для интеллектуалов типа Руссо, которым в будущем предстояло стать звёздами эпохи Просвещения, «коренная критика» Европы стала оружием против Старого Света. И, в отличие от наших евроцентричных учебников по истории, они писали об этом, сообщая миру, что свобода, равенство и братство – это то, чему они научились у «дикарей».

Хороший фашизм

Имперский аргумент