1
«Антивоенная позиция» – это ведро тёплых ссак, в которых ютятся и любуются собой беспомощные инфантилы.
Лозунг «Нет войне!» неприменим в ситуации имперско-фашистской интервенции. И недоступен украинцу просто потому, что не украинец является её источником. «Нет насилию!» не шепчут в ухо его жертвы. Тем более во время акта насилия.
Напомню, что во время Вьетнамской войны, лозунг «Нет войне!» был лозунгом граждан страны-агрессора, направленный против собственного правительства. Вьетнам, тем временем, боролся, а не блеял. И отвечал агрессору не пацифизмом, а Хо Ши Мином. Друзья Вьетнама в других странах тоже не кричали «Нет войне!». Их требование к агрессору было конкретным: «Вон из Вьетнама!».
Те, кто сегодня, в этих конкретных исторических обстоятельствах, говорят «Нет войне!», напоминают мне буржуазных мамок, требующих из своих пригородных кухонь «мирного сопротивления» от обливающихся кровью жертв террора. Это позиция «за добро!», которая не предлагает ничего, кроме политики идентичности – декларации себя-хорошего.
2
Главное, что меня напрягает в т.н. антивоенной позиций – это релятивизм, в облаке которого теряется имя агрессора. Фокус смещается с преступника на действие, как если за действием нет субъекта, который устроил войну.
Уверен, это не случайно. Как не случайно то, что сторонниками т.н. антивоенной позиции часто являются люди, которые, быть может, и не симпатизируют Z, но предпочитают Россию, имеют более выраженный антизападный сентимент.
Это не значит, что у этого нет причин, а в Украине – проблем, которые делают наши отношения с ней сложными. Однако, кем нужно быть, чтобы ставить личные обиды над трагедией миллионов, и на этом основании не замечать преступление, которое совершает РФ?
Почему т.н. пацифистам так легко говорить об ошибках Майдана и преступлениях США на Ближнем Востоке, и так трудно назвать по имени того, кто ввёл войска в Украину, оккупировал её территории, и убивает её мирных жителей?
Почему из разговора о бомбёжках Донбасса постоянно выпадает предварявшее их вторжение РФ в Украину, аннексия Крыма, и создание на территории Украины террористических бандформирований, лидеры которых тут же объявили о своих планах присоединения к России? О чём здесь ещё спорить, после 24-го февраля?
Почему т.н. пацифисты хотят говорить о том, что украинская юбка слишком коротка, и что продал её нам подлец, но только не о том, что Россия – насильник?
Потому, что смысл их «антивоенной позиции» в том, чтобы уравнять насильника и жертву, сделать их сторонами «конфликта», размыть ответственность РФ по всем участникам этой истории. Опять же, далеко не всегда это делается из внутреннего Z, но имя преступника теряется в таком «пацифистском» релятивизме.
3
Когда полицейские забивают дубинками чернокожего подростка в США, мы не выступаем против абстрактного «насилия». Мы выступаем против полицейской жестокости и системного расизма. Когда стрелок расстреливает посетителей гей-клуба, мы не осуждаем «стрельбу». Мы осуждаем гомофоба и его террор на почве ненависти. Разговор о том, что жертва изнасилования «сама виновата», является формой поддержки изнасилования и оправдания насильника.
Удобно быть «хорошим человеком» и выступать «против войны». Но это бытие не остановит бойню. Как и ты не перестанешь стоять на стороне угнетателя, выбрав нейтралитет в ситуации несправедливости.
Есть что-то кислое, и характерное в том, когда ты, вместо того, чтобы вступиться за жертву преступления, задвигаешь ей телегу про то, что она напросилась, ведёт себя не красиво, и нельзя давать ей оружие – нужно сесть за стол переговоров, и договориться с насильником о том, в отношении какой части её тела можно дать консент на ампутацию и продолжение насилия.
Такой «пацифизм» разит российским империализмом!
4
Война не является актором, и не может сесть на скамью подсудимых. А вот её виновник – может. И имя его – РФ в лице всей вертикали режима.
Именно российские войска перешли международно признанные границы суверенного государства, нарушив сонм договоров, которых РФ сама же подписала, отобрали часть чужих, украинских территорий, создали на них свои правительства, и принялись убивать украинских граждан. И никакое ЗСУ за 8 лет не сделало с Донбассом то, что сделало с ним за год РФ.
Да, война – это плохо. И виновником этого плохо является РФ.
По-настоящему антивоенной является позиция против путинизма, за немедленный вывод всех российских элементов с украинских территорий, обеспечение украинской обороноспособности, предоставление эффективных гарантий защиты, и реконструкция Украины за счёт репараций и международной помощи от тех, кто пытается решить свои проблемы украинскими телами.
5
Ещё один «антивоенный» способ отказать жертве агрессии в поддержке – это назвать войну конфликтом исключительно государственных, национальных или классовых категорий.
На первый взгляд, подобные заявления делаются из гуманистических побуждений – с целью подчеркнуть, что человек является жертвой разборок властей и элит. В известной степени, это так. Однако, ни государства, ни нации, ни классы не являются отдельными от человека сущностями.
Государства, нации и классы – это мы: люди и наши отношения друг с другом. Всё это произведено и пронизано нами. Во всём этом есть наши интересы. От всего этого зависит наше положение.
Видеть государство, нацию или класс, и не видеть твоих друзей, родных и близких, которым угрожает ракета и оккупация – это не пацифизм. Это ограниченность и равнодушие к страданиям других людей.
От реальности не убежать, оставив концептуальные абстракции сражаться на страницах книжки. Отказ принимать факт уже идущей войны её не остановит. И не подарит мир «по щучьему велению».
Отказываясь поддержать жертву, мы отказываем не государству, народу или классу, а реальным людям, которые находятся в опасности, и нуждаются в средствах защиты, чтобы выжить.
Требуя «мира» в ситуации несправедливости, мы предаём жертву, и уступаем агрессору с надеждой на то, что он быстро кончит и уйдёт.
6
В качестве «антивоенного» аргумента мы обращаем внимание на то, что борьба с конкретным агрессором играет на руку другим, ему подобным. Что, по всей видимости, должно убедить жертву «войти в положение». Подумать о своей ответственности за происходящее. И понять, почему наша позиция антивоенная, а не антипутинская.
Нет, это не гуманизм. Это беспомощное самолюбование. Нет, это не пацифизм – это призыв смириться со злом; невольная коллаборация с террористами, вошедшими в чужую страну, и убивающими её мирных жителей. В первую очередь, рабочий класс, проживающий в самых русскоговорящих регионах, и защищающий свой дом, а не режим.
При этом, украинскому народу предлагается отвернуться от своего уродливого государства, как если в данный исторический момент у него есть иной, более надёжный администратор и представитель.
7
Никто из нас не хочет войны. Никто из нас не хочет воевать. Война – это ситуация, в которую мы так или иначе поставлены.
Некоторым из нас повезло не быть под ракетой. Не умирать. Не убивать. Это не обязывает нас топить за «леопарды». Но лишает нас права топить за то, чтобы у тех, кто не может сбежать из окопа, этих «леопардов» не было.
Украинец воюет за мир. И заслуживает иметь доступ ко всему оружию мира, пока этот мир отсиживается в сторонке, и делает ставки на тотализаторе.
Призыв к демилитаризации Украины и скорейшим переговорам – это не пацифистский, а путинский призыв. То, что к нему присоединяется часть западных элит, указывает лишь на их общую имперскую сущность.
Скорейшие переговоры и раздел – это то, что хочет империалист по обе стороны от Украины; то, почему «западные партнёры» не дают Украине оружия, которое она просит. Дело ведут к «двум Кореям», а украинских пассионариев – на убой.
Разговор о демилитаризации невозможен во время войны. Безоружный гражданин – это раб. Безоружная страна – это добыча.
Будь проклят тот день, и все те, кто уломал Украину отказаться от ядерного оружия! И будь прокляты те, кто сегодня лишают Украину дальнобоев, необходимых для защиты мира от агрессора!
Мы знаем чем закончилось попытки пересидеть и умиротворить нацистскую Германию. Сегодня мир наступает на те же грабли. Одна Украина не остановит Россию. Остановить Россию можно только вместе, всем миром.
Агрессор должен потерпеть поражение. И понести наказание. Иначе каждый диктатор и всякий режим получит сигнал в пользу целесообразности захвата. Нормальности террора. Допустимости агрессии. Это подожжёт сотни новых войн. И приумножит количество жертв по всему миру.
¡No pasarán!