В самом сердце Лос Анджелеса есть район Скид Роу (“on the skids”, “наднище”). На его улицах проживает 15 тысяч бездомных. 50 кварталов нищеты. Как же так?
1
В конце 19-го века в LA съезжаются люди в поисках работы. Идёт бурная стройка: развивается железная дорога, сельское хозяйство, нефтедобыча, киноиндустрия.
Скид Роу возникает в центре города, рядом с железной дорогой и индустриальной зоной. Здесь для приезжих, – временных и низкооплачиваемых работников, – открываются дешёвые ночлежки, столовые, пивнушки.
Условия жизни плохие: рабочие живут в перенаселённых коробках, кровать есть не у всех, многие недоедают, санитария отсутствует, болезни повсеместны.
Постоянные переезды в поисках работы лишают человека возможности установить прочные социальные связи и получить поддержку сообщества. Друзей нет. Работа непостоянна. Эксплуатация безгранична. Единственная доступная форма досуга – бухать после смены.
2
В 1910-х Скид Роу расцветает преступность, проституция, азартные игры, нелегальные кабаки.
В 1920-е, когда ЛА переживает свою “золотую эру”, сюда бежит новая волна спасающихся от расизма и нуждающихся в работе афроамериканцев с Юга.
Всё это увеличивает социальное напряжение, связанное с конкуренцией, расизмом, криминалом, антисанитарией, эксплуатацией, и дефицитом инфраструктуры, которая не поспевает за ростом мегаполиса.
В 1930-е Америку накрывает Великая Депрессия. Больные и выжатые за годы индустриализации рабочие массово теряют не только работу, но и поддержку волонтёрских организаций – те тоже нищают. Так рабочий превращается в больного и пьющего бездомного.
Это питает новый общественный тренд – осознание необходимости заботы о нуждающихся, которое легло в основу развития правозащитного движения, американских левых сил, системы велфера, и политики New Deal, которая заложила фундамент для роста и процветания среднего класса в США.
3
Текучка людей сделала Скид Роу уникальным “плавильным котлом” – несмотря на расизм и сегрегацию, в 1940-х тут можно было встретить людей любых цветов, убеждений и национальностей: от мексиканцев и коренных американцев до китайцев, евреев, итальянцев, немцев, французов, греков, египтян…
В 1950-е LA готовится к “обновлению”, и меняет своё отношение к Скид Роу – зона гуманитарной катастрофы становится проблемой, которая мешает инвестициям.
Что делает город? Спускает на Скид Роу копов, пуще криминализуя опущенные слои населения; урезает им помощь; принуждает владельцев “нежелательных объектов” сносить их за собственный счёт (вместо ремонта).
В итоге, к середине 1960-х, количество доступных единиц жилья на Скид Роу сокращается вдвое. Многие жители снесённых ночлежек оказываются на улице.
4
В 1970-х Скид Роу объявляют “зоной сдерживания”. Город даёт добро волонтёрам развернуть здесь свои полевые кухни и пункты помощи. Ими активно пользуются покалеченные, брошенные, и стекающиеся сюда ветераны Вьетнамской войны.
В 1980-х, на пике демонтажа социального государства, город снова обрушивается на Скид Роу с волной облав, разгонов и конфискаций имущества бездомных.
Последующие 50 лет пройдут в борьбе с такой политикой в отношении людей, чьё “преступление” заключается в том, что они – нищие, и не имеют доступа к жилью, здравоохранению, работе. Всё это, к тому времени, уже “оптимизировали”.
5
В начале 2000-х обнаружилось, что все эти годы в Скид Роу происходил т.н. “дампинг” – поймав бездомного где-либо, полиция отвозила его в Скид Роу. Тем же занимались больницы, сливая неплатежеспособных, безумных и одиноких пациентов “на район”.
Там их якобы должны были подобрать социальные службы, которые, на тот момент, уже либо закрылись, либо стали новым бизнесом. Оказывая беднякам минимальные услуги низшего качества, он забирает львиную долю вливаний “на велфер” себе.
Так бомж превращается в дойную корову, а вампир отмывает бабло через “благотворительность”, и спихивает налоговую нагрузку на средний класс, который нищает, сердится, и голосует против “велфера” – за правых. Бездомность, меж тем, продолжает расти.
Но виноваты во всём этом, разумеется, торчки и левачки, а не система, ведомая жадностью и равнодушием.