Это summer of spring. Первый день. Мы отправились в Гарлем; я слеп, потом ветви цепляли бока “in the wild”. Парк – погиб. В нём больше нет возможности гулять себе на уме. Подобно гигантским стрекозам, беглые менеджеры наполняют аллеи и чащи. Я развлекаю себя, представляя, что за каждым из них, на скейте, мчится смерть. Здоровый образ жизни? Тщетно! Вот коса. Organic. Local. Но фатально. Ребёнок пахнет миндалём. Тропинки – калом и бомжами. Мои руки покрываются испариной, затем, – комарами, и, в конце концов, – россыпью кровавых куполов. Янтарь сочится с неба сквозь листву. Тени интереснее ветвей, которые их отбрасывают. Продираюсь, выглядываю: солнце осой впивается в лицо, но я уже готов здесь подождать – стоять, пока не испарится нос, глаза, пока не почернеют губы; пока, в конце концов, не явится дыра, а из неё – хохочет белый череп.