Все в курсе главных новостей: столкнувшись с 87% угрозой рака, Анджелина Джоли решилась на двухстороннюю мастэктомию. Проще говоря, отрезала сиськи. И пока аналогичную участь ожидают её яичники, Интернет гноится соболезнованиями в адрес Брэда Питта. «Ах, бедный Брэд», «Считаю, он имеет право на измену», – пишут миллениалы, которые, как уже выяснил журнал TIME, не способны на эмпатию. Подобные реакции, конечно, разжигают ненависть к кретинам, которые лишены сострадания и не понимают, что перед угрозой смерти отрезали бы себе всё, что угодно. Однако стоит ли мусолить очевидные вещи, мол, «в Интернете опять кто-то не прав»? Мы все являемся культурными людьми и, значит, орудуем символами. Как бы цинично это ни звучало, для общества нет человека Джоли – следовательно, нет и субъекта для сострадания. Между «звездой» и массами пролегает пропасть. Экран превращает актёров в богов, которые регулярно подвергаются разного рода спецэффектам. Происходящее с богами – это всегда понарошку. Мастэктомия Джоли в этом смысле ничем не отличается от прочих приключений Лары Крофт.
Тут, правда, есть важное «но». Анджелина Джоли – это женские половые признаки Голливуда. Поэтому её мастэктомия воспринимается патриархальными адептами попкорна не как человеческий подвиг, но как божественный суицид. Вот почему все так взволнованы и мелят чепуху.
Культура, которая сводит женщину до сисек, не должна удивляться, когда массы воспринимают их ампутацию как смерть. Даже здесь есть повод для надежды: когда погибает символ, у общества появляется шанс разглядеть человека.