Америка невообразима без яблочного пирога, Санта Клауса и одиноких стрелков, расстреливающих своих одноклассников. Невообразима она и без антивоенной демонстрации, куда я отправился в связи с грохотом боевых барабанов, который доносится сегодня из Вашингтона. Отправился, нужно сказать, не один только я, но и группа студентов-антифашистов, а также правый видео-блоггер, чтобы, как в Тиндере, найти свой “матч”.
Тени и шепоты, антифашисты из Refuse Fascism перетекают от одного участника демонстрации к другому, подбивая “вышвырнуть отсюда правого-видео-блоггера в чёрной кепке с американским флагом”. Такой призыв кажется некоторым из нас провокацией. Не дождавшись заветной солидарности, антифашисты окружают правого видео-блоггера, который пытается выяснить у всех присутствующих степень легальности их пребывания на святой американской земле. Толчея проникает в лайф-стрим.
Более сдержанные комрады от демократических социалистов закрывают камеру плакатом: “Нет Империи! Нет войне!”, и пускают через мегафоны “закопирайченую музыку, чтобы видео нельзя было показать на ютубе”. Поскольку каждый пускает какую-то свою Бейонсе, антивоенная демонстрация стремительно перерастает в концерт Мерцбау.
“Привет! Я не Марксистка-Ленинистка, но мне нравится твоя футболка”, – говорит старшеклассница, глядя на мой молот, а потом и на серп; облизывает эти свои монументальные социалистические губы. “Я тоже не Марксистка-Ленинистка, но мне нравятся твои гу…”, – меня обрывает бдящий взгляд феминистического буча, и я учтиво кастрирую себя дверным ключом в правом кармане.
“А ведь я могла быть сейчас богата, – улыбается старшеклассница. – Я и чёрная, и женщина, и если ещё стану экс-социалисткой, то правые сделают из меня икону, осыплют деньгами…”. Я не понимаю, шутит ли она, или и правда пришла получить статус, слив которого позволит ей монетизировать свой стартап. Сама по себе предпринимательская жилка, наличная по-умолчанию во всяком американском человеке, вызывает у меня определённое восхищение.
Из толпы выползает червь руки с газетой “Милитант”, которую еженедельно издаёт Партия социалистических рабочих. “Меня зовут Берни, – говорит рука. – Кубинская революция жива! Разве это не потрясающе?”. Взяв газету, я пытаюсь отпрянуть с ней в сумрак пальмовой рощи, но ладонь, по-ленински устремлённая в светлое будущее, поворачивается на 90 градусов, и становится просящей. “Мы предлагаем вам пожертвовать нам доллар”. Доллара для Фиделя нет. Выдернув газету, червь уползает обратно в толпу, или, может, даже в Гавану.
Возня с правым видео-блоггером не утихает. “Если вам не нравится Америка, валите прочь!”, ведёт он свой коварный репортаж. К нему выходит Гендальф с улыбкой и болезнью Паркинсона: “Молодой человек, позвольте мне рассказать вам с чего начался мой активизм. Дело было ещё в 60-х, во времена Вьетнам…”. “Да пошёл ты на хуй! Ты вообще не имеешь значения!”, – прерывает его правый видео-блоггер, и антифашисты надевают маски.
Я предлагаю самую скучную тактику – просто не вступать в коммуникацию с провокатором, и тем самым сорвать его замысел спровоцировать участников демонстрации на футадж. Предложение принято, и предано забвению.
Один из митингующих призывает правого видео-блоггера к солидарности на основании их общей латино-американской этничности. В ответ, видео-блоггер орёт: “Ты – идиот, и нелегал, а я – американец! Больший американец, чем он!”. И указывает на меня. “Что ж, это правда”, думаю я, и ощущаю некоторое говнецо. А следом и подозрительный взгляд антифашиста. “Кто вообще этот бритоголовый парень?! Не фашист ли он в коммунистической футболке? Ещё русский акцент… Не агент ли ты Путина, чувак?”.
На этом месте сирийские бабушки разворачивают за спинами антифашистов флаг с ликом Башара Асада. Посмотрев на отвратительные губки сирийского диктатора, я подумал о том, до чего же легко представить это его детское лицо плачущим в матерь. И ещё думаю о женщинах Рожавы, чьи руки кажутся мне цветами на фоне грубых автоматных прикладов…
Антифашист не унимается: “Чего он нас всех успокаивает?! Давайте дадим пизды фашистам!”. Что ж… to make story short, теперь в стоке у правого видео-блоггера есть пол часа наваливающихся на него антифашистских лиц, кричащих “ноу фридом оф спич фор ю, бич!”.
Ко мне, меж тем, из пальмы вышел кот, и промяукал: “Детям нужен Троцкий”. “Зачем?” – спросил я у кота. “Борьба за свободу требует дисциплины”. Кот почти зиганул. Но я знал, что он прав. Спустя 30 лет асоциального индивидуализма, новым левым предстоит научиться действовать организованно. Иначе движение за любовь так и останется сборной солянкой добронамеренных романтиков, которые мчатся “затыкать рот фашизму”, не понимая, что стали его реквизитом.