Несмотря на аномальную жару (+35°C/95°F), полиция Лос Анджелеса продолжает терроризировать бездомных, уничтожая их палатки и конфискуя вещи. И без того в беде, бездомный человек лишается последнего убежища, и попадает в печь под огнедышащее жерло солнца. Палатки больше нет, как и вещей, которые ты добыл в результате ежедневных мытарств по клоакам: средства гигиены, полевая кухня, зонт для творения тени, лекарства, которые ты получаешь раз в месяц по рецепту (от их приема зависит, можешь ли ты дышать, чувствуешь ли боль, слышишь ли голоса…) – всё это кануло в копа. А сам ты изгнан под +35°C. Что ты делаешь?
Идёшь в библиотеку. Потому что там есть кондиционер. Но сейчас она закрыта на карантин. Как и туалеты в кафе, откуда тебя всё равно прогонят, потому что ты – бомж. Публичных туалетов почти не осталось, вокруг – частная собственность – “только для жильцов”, “только для работников”, “только для клиентов”.
На каждой городской стене имеется табличка: “не праздношататься, штраф”. Ты не хочешь шататься, ты хочешь присесть в тени, чтобы перевести дух, собраться с мыслями, решить, что делать дальше. Но это невозможно. Потому что все лавки и бровки, автобусные остановки и прочие поверхности подверглись ре-дизайну, –стали частью “воинственной архитектуры”, призванной сделать их максимально неудобными для продолжительного сидения на них “таких, как ты”. Шипы, срезы, перегородки… город не для тебя – он воюет с тобой. Присел? Поднимут. Уснул? Разбудят. Поэтому ты всегда в движении, и всегда уставший. Твоя башка не варит – ты зомби на автопилоте. В бесконечности перемещений в поисках воды, еды и мест для ночлега, сил и времени для поиска работы не остаётся… Ты не живёшь. Ты просто не умираешь. Твоя жизнь сводится к простейшим операциям.
“Не подавайте попрошайкам”, “попрошайничать запрещено” – это всё про тебя. Как и всё про тебя на экранах телефонов, в которые убегают глаза пассажиров, когда ты заходишь в метро. Большинству из них ты противен. Не только потому, что от тебя воняет, как и от всех, кому негде помыться. А потому, что ты – ходячее противоречие между фасадом общества и его правдой, которую никто в вагоне не желает знать. Ведь и они тогда не смогут спать. Им легче сказать себе, что ты сам виноват/а, чем осознать, что каждый может стать тобой по той или иной причине.
Ещё легче – убрать тебя из виду, вытеснить твою вонючую правду, не знать, что ты оказался на улице в результате нищеты и потери работы, домашнего насилия, проблем в семье и со здоровьем… Ты для них – нарк, лентяй, отброс, а не жертва изнасилования, как 92% бездомных матерей, и 47% детей и подростков, которые страдают психическими расстройствами от жизни на улице.
Знаешь, когда ты им нравишься? Когда кроешь их матом, распускаешь руки и хохочешь в луже собственной рвоты, давая им повод всё про тебя “понять”, и отмахнуться. А своей жалостью ты их всех только бесишь.
Короче говоря, давай проваливай отсюда. Но куда? На 66,000 бездомных в округе Лос Анджелес работает 5 городских и 14 окружных центров охлаждения. Все они расположены в труднодоступных районах, открыты с пятницы до понедельника, и являются рассадниками COVID-19. Как и приюты – эти триумфальные результаты “рыночного” сокращения социальных программ; грязные коробки, набитые под кадык больными, нищими и нервными людьми. Каждый из них был бы, может, и рад поговорить о культуре и хороших манерах, если бы от того, кому достанется вон тот лежак не зависело, у кого завтра будут силы выживать дальше.
Отправляясь в приют, ты, впрочем, боишься не столько анти-санитарных условий, повышенной смертности от ковида, или происков ближнего, – такого же, как и ты, человека в режиме зверя. Ты боишься, что когда ты вернёшься в свою палатку, которую ты кое-как, но смог восстановить, ни её, ни твоих вещей в ней не будет.
Ведь всё снова вывезли городские службы в рамках зачистки под видом уборки; всё, game over, restart, level 1. Только жизнь – не игра, и играть в неё если и можно, то только на жизнь. Ты готов? Или, может, та ну его на хуй!? Почему бы не дунуть в кристалл, не умчаться в сверкающий мир, где тебе навсегда улыбается мама?
…В качестве вишенки на этот горький торт ложится факт: на разгон бездомных Лос Анджелес тратит 30 миллионов долларов в год.