Шёл по латиноамериканскому кварталу, заглядывал в дворы, наполненные музыкой, запахом кукурузных лепёшек, и смехом: один начинает – другие подхватывают, и вот уже целое племя смеётся, а я иду, и завидую этим хохочущим человеческим гущам.
От младенца до изюмной старушки – каждый двор содержит фамильное дерево – всё целиком и сразу на газоне.
Мужчины с руками кротов. Женщины, напоминающие картофель. И звонкие горсти детей – все жарят, едят, и танцуют под музыку поля.
Ещё вчера эта музыка казалась мне слишком «аграрной», «крестьянской», «рагульской», а сегодня звучит просто райской. Лишённая моды и позы, она честно выполняет свою функцию – радость.
Батя открывает пиво, мамка тащит деда в танец у стола, вокруг них кружатся дети, собаки, коты, и в черноте латинских глаз летит комета.
Этот район считается опасным. Сволочь боится бедняков, и сюда не гуляет. Поэтому здесь – только люди. Нищие, истерзанные вампиром, но живые, а главное – вместе, все вместе, и рядом.