Из головы не выходят слова Ромма:
«Смерть стала обыдённостью. Рядом со смертью можно жарить кур, есть огурцы, быть весёлым, шутить, играть, лепить из песка женщин».
Я не думаю об этом, наблюдая украинцев, танцующих в зените комендантского часа. Вопроса: «Почему не в Бахмуте?» у меня не возникает. Любой украинец на каждой вечеринке – это счастье.
Люди, срывающиеся с детьми в подвалы под сиренами, заслуживают любой возможности вынуть голову из кошмара. И здорово, когда такая возможность у них есть. Здорово, когда украинцам удаётся отвлечься.
Другое дело россиянин. Я, конечно, всё понимаю, но... Вот я включаю российское ТВ, и слышу, как мне и моей семье прямым текстом угрожают ядерной бомбой и призывают, уже без оговорок, к геноциду украинцев. Затем я говорю с родными и близкими, которые только что проснулись от грохота российских ракет, и бегут в убежище под звуки собачьего лая и детского плача. Затем я открываю инстаграм, а там вполне себе образованные и «антивоенные» люди хвастаются из Москвы и Питера своим походом в бар, на концерт, к косметологу...
Да, я могу это понять, но мне хотелось бы, чтобы и они поняли, насколько это жуткое зрелище. Ничего нормального в этом нет. Это и есть фашизм. Не речи Красовского. Не эфиры Соловьева. Хотя и они тоже. Но, в первую очередь, вот эта «нормальность»: твоя страна вторглась в чужой дом, убивает его жителей, трясёт ядерной бомбой и требует геноцида, а ты идёшь по Москве на коктейли...
«До чего же красива Москва майским вечером», – пишут люди «всё это не поддерживающие», но «просто любящие Россию», которая «к Путину не сводится». Т.е., не Аушвицем единым, да, понятно…
И ладно бы ты просто тихо жил свою «нормальную повседневность» в Третьем Рейхе. Но ты ещё поёшь про свой поход, концерт, прогулку, вернисаж. Это значит, что внутри тебя что-то уже не срабатывает, какой-то базовый тормоз не посылает сигнал в твой русский череп, что, может быть, не надо сейчас постить сториз про красоту майской Москвы и тёплый пар над стейком? Стейк может быть вкусным, а Москва красивой. Но это не про стейк и красоту. А про тебя и твою социопатию, создающую ширму, за которой твоя страна готовится к окончательному решению украинского вопроса и прямо сейчас поливает бомбами Киев.
Да, я всё понимаю. Это постит человек. Обычный, маленький, хрупкий человек. Но понимаю я и то, что этот человек не адекватен. В этой его «нормальности», из отвернувшейся головы, и искреннего очарования майской Москвой соткана свастика. Жуткая не потому, что зловещая. А потому, что обыденная. Ничем не выдающаяся. Обыкновенная.
Придёт день и они закричат: мы не знали, нас околдовали, мы ничего не могли поделать. Но нет – история так не работает. Это не развидеть. Это не забыть. Все всё видят. Всё всё знают. Понимают, что происходит. И никогда не забудут того, что вы пытаетесь не видеть и забыть.
Молчание бывает громче крика, а бездействие – преступнее деяний. Вы живёте в крови. И цвет майской Москвы тоже красный.