Пока в колониях свободного рынка продолжается дерегуляция вампиризма, метрополия переживает профсоюзный ренессанс. За 8 месяцев 2023-го года в США прошло 200 забастовок (в том числе, на крупнейших предприятиях империи: UPS, Amazon, Starbucks; и в Голливуде). В них приняло участие 320,000 человек – в десять раз больше, чем два года назад. Бастуют медсёстры и доставщики, актёры и сценаристы, работники отелей, ресторанов и автомобильной промышленности. Всё это вселяет надежду на историческое возвращение рабочего класса.
1
После WW2 и до начала 1980-х на забастовку выходили от одного до четырёх миллионов американцев ежегодно. Рыночный Термидор, устроенный шайкой рейгановских неоконов и клинтоновских неолибов раздавил профсоюзы, и изменил трудовое законодательство в пользу крупного бизнеса.
Если в 1945-м году 34.2% американских рабочих состояли в профсоюзах, то к 2010-му году эта цифра упала до 10%. Во времена крепких профсоюзов (1948-1973), рост продуктивности (96.7%) сопровождался соответствующим ростом зарплат (91.3%). После разгрома рабочих организаций (1973-2013), продуктивность выросла на 74.4%, а зарплаты – только на 9.2%.
Впрочем, вампир так и не смог преодолеть противоречий собственной экономической модели, которая продолжает множить своих гробовщиков.
2
Сообщая о новой волне забастовок в США, хозяйские медиа акцентируют внимание на их экономических последствиях и угрозах. Это делается для того, чтобы навязать обществу нарратив: страйк – это вредно для бизнеса и опасно для рабочего.
Левая пресса иногда так увлекается описанием несправедливостей, что забывает рассказать о самом главном – победах рабочих в борьбе за свои права.
Рассказывая только об угнетении, мы питаем образ истории, в которой рабочий предстаёт беспомощной жертвой, а босс – непобедимым злом.
Реальность классовой борьбы сложнее: рабочий является не только жертвой эксплуатации, но и творцом, чей труд создаёт богатство общества – в том числе, благосостояние босса. Иными словами, рабочий зависит от босса, но и босс зависит от рабочего. Вокруг этой взаимозависимости и происходит классовая борьба, в процессе которой стороны переживают свои победы и поражения.
3
Новой исторической победой рабочего класса стало решение Национального бюро по трудовым отношениям (NLRB):
Если большинство работников компании объединяются в профсоюз, босс должен либо его признать, либо подать запрос на голосование о его признании в NLRB.
Любая попытка подавить профсоюз (например, уволив его организаторов, как это делалось последние 40 лет) признаёт его на автомате, и обязывает босса вести с ним переговоры.
Более того – NLRB заблокировало возможность затягивать проведение выборов – ещё одно классическое средство борьбы с профсоюзами.
Иными словами, в столице капитализма, после более полувека безнаказанного произвола кровопийц, рабочий класс только что вернул себе возможность для полноценной профсоюзной деятельности.
Рабочие больше не должны спрашивать у босса разрешения на создание профсоюза. Отныне они могут ставить его перед фактом.
Такого прорыва не было со времён Акта о трудовых отношениях (1935). Что только ещё раз доказывает: сила рабочего класса зависит от его организации и коллективной борьбы за свои права.