Интервью Анатолия Ульянова с правым политтехнологом Олегом Бахтияровым.
***
– Каковы ключевые проблемы современной украинской культуры?
В первую очередь, проблема самоопределения. Украина должна внятно выговорить «что она есть». Определение должно быть реальным, а не фиктивным. Когда кто-то говорит: «Мы - часть Европы», то он фактически утверждает, что мы - часть фикции. Можно сказать резче - часть трупа. Европа, вдохновлявшая на протяжении столетий и Россию, и Украину, закончилась в 1945-ом году, и сегодня мы не можем говорить о её существовании. Культура послевоенной Европы продолжалась благодаря мыслителям, сложившимся ещё до войны, а новые, послевоенные мыслители так и не появились. Единственное достижение – постмодерн, но это не творчество, а констатация остановки культурогенеза. Даже сам термин – «пост…» свидетельствует, что не возникло чего-либо нового – весь культурный материал остался в прошлом. Сегодня Европа теряет свою идентичность – культурную (вследствие остановки культурного процесса и политкорректности, признающей равноценность культурных форм различного происхождения) и расовую (за счёт массовой миграции и сокращения численности коренного населения). Поэтому Украина гордо заявляя, что она – часть европейской цивилизации, на самом деле сообщает нам, что является частью кладбища. Стремясь в Европейский Союз можно по ошибке оказаться в Европейском Халифате. Не может Украина похвастаться и тем, что она является частью России. Хотя её принадлежность общерусскому культурно-политическому пространству очевидна для всех, кроме небольшой кучки интеллигентов, тем не менее возврат в Россию сейчас невозможен по простой причине – Россия также находится в поисках своей идентичности. Проблема в том, что все здоровые силы, существующие и в России и в Украине, апеллируют к своему прошлому. Я уже не говорю о нездоровых силах, ориентированных на Запад – они не интересны, как не интересно любое неумное копирование. Но прошлое осталось в прошлом. К прошлому можно обращаться лишь находясь внутри традиционных цивилизационных циклов. Но этот процесс уже закончился. На наших глазах начался совершенно другой процесс – процесс формирования западной сверхцивилизации. Запад, который приходит в Европу, не является продолжением Европы. Это совершенно новый феномен – феномен не спонтанного развития культуры, не культурогенез, а управление историей рациональными методами. Для этого общества культура не нужна – нужны только рациональные технологии. И Украина должна определить свое отношение к этому процессу. Самоопределение должно происходить не только по отношению к прошлому, но и по отношению к будущему. А будущее Украины – в формировании нового Большого Проекта, проекта будущего, альтернативного западному. Кто начнёт этот проект, тот и задаст его правила. Эти правила и обеспечат культурное и политическое доминирование. Проект, альтернативный западному – единственное поле для создания новых форм культуры. Всё остальное – постмодернистская игра.
– Украина всегда мечется между двумя хозяевами – Европой и Россией. Мы постоянно говорим об интеграции в то или иное пространство. Способна ли Украина пойти иным путём, и, вместо того, чтобы раствориться в чужих культурно-политических проектах, произвести свой?
Метания Украины – это свидетельство внутренней слабости. Сил хватает только на то, чтобы уйти от Варшавы или Москвы, но не построить свой собственный мир. Однако сейчас вопрос ставится жёстко – или растворение в одном из миров, или построение своего. Причем единственным претендентом на роль «растворителя» является Запад. Россия сама переваривается Западом, хотя сопротивление этому процессу стремительно растёт. Альтернативный проект возможен только на нашем, общерусском пространстве. Это объясняется и особенностями нашей культуры – стремлением к запредельному – и особенностями «человеческого материала», нашей расы, склонной к порождению нового и способной к индивидуальной воле. И здесь у Украины появляется уникальный шанс – возглавить альтернативный проект. Это, конечно, требует сверх-напряжения, но иного пути просто нет. Если содержанием истории ХХ века была борьба за будущее трёх проектов – коммунистического, национал-социалистического и либерального, то в ХХI веке остаётся только два – либо сверх-цивилизация машины, либо сверх-цивилизация воли. Это не только разные формы культуры (или пост-культуры), это и разные типы «нового человека». Западный Проект предполагает превращение человека в упрощённое существо с небольшим набором реакций на социальные стимулы, существо, смысл жизни которого состоит в наслаждении земными благами, существо, лишенное субъектности и волевой активности, не живущее, а смотрящее фильм про свою жизнь, стремящееся не к реальности, а к ее символическому замещению – машина, жильё, карьера, статус, известность. Нам это не нравится, и те силы, которые активно противостоят Западному Проекту, уже сейчас начинают формировать контр-проект. Только на этом поле у Украины есть будущее.
– Что это за силы?
Это силы, зародившиеся в результате метаморфоз традиционализма на русской и украинской почве. Сам традиционализм (Генон, Эвола) был реакцией на исчезновение в либеральном обществе традиционных ценностей – духовного подвига, воинского героизма, творчества. Но одного обращения вспять, к истокам Традиции оказалось недостаточно. Мы можем говорить не о движении вспять, а о создании иного общества. Мы должны представить себе движение не только по прямой линии: традиционное общество - его деградация в современное (модерн) – его дальнейшая деградация (постмодерн), но и движение в иных направлениях. Эти темы будоражат сначала интеллектуалов, затем проникают в радикальные политические движения, а затем уже создают и соответствующие социально-политические формы. Так было и с коммунизмом, и с движениями консервативной революции – фашизмом и национал-социализмом. Теперь эта тема – иного, нелиберального, пропитанного, с одной стороны, традиционными ценностями, а с другой, ценностями ясного, объемного сознания и пробуждённой воли, общества – эта тема становится ведущей в исканиях интеллектуалов Украины и России. Посмотрите на мотивы единственно интересной – праворадикальной – поэзии: «Я свободен, преступен и смел, Я реальность среди имитаций, В моём сердце Великая Смерть, Как заря золотых трансмутаций». Посмотрите на работы Дугина, Тулаева, Окары, Корчинского, Каганца. В этом месте и зарождается будущее. И к этому уже подтягиваются и радикальные молодёжные организации.
– В чём заключается функция культурной элиты?
Физиология элиты – это потребность во власти. Её идеалы – подвижничество, творчество и героизм. Культурная элита задаёт ценности, направления мысли и действия, политическая элита находит формы реализации этих идей. Культурная элита должна найти выход из того туннеля, который ведёт нас к окончательной катастрофе и исчезновению как нации и отдельного культурного мира. Она должна быть трезвой и решительной. Она должна отбросить всю культурную патологию – стремление раствориться в чём-то чуждом. Она должна отказаться от моды, отвергнуть постмодерн, создать новый мир, альтернативный современности.
– Какие плоды украинской культуры забыты, но не должны быть утрачены?
Я могу назвать десятки имён выдающихся людей, имён, которые ничего не говорят большинству. Кто знаком с именем Подольского, первого теоретика национального социализма? Кто помнит слова отца украинской геополитической школы Степана Рудницкого "Ми - великий народ, наш край - величезний, ми мусимо бути так високо поставлені серед інших народів Европи, як нам після нашої чисельности й після величини нашої країни належиться!" При всем скепсисе, который питает Рудницкий к возможности чему-либо путному научиться "у москалей", он пишет об одной черте, которую имело бы смысл у них позаимстсвовать: "Це великочертність російської культури, яка відбивається дуже позитивно на всіх її витворах, на всіх людях, що нею перейняті… це почуття величини й світовості рідного краю й народу, рідної культури, це ставляння всім їм великих цілей, світових цілей, менше з тим, чи конструктивних, чи деструктивних. Царизм хотів володіння над світом, а бодай над континентами старого світу, большевизм хоче розпалити світову революцію на цілім земнім глобі, навіть серед бідолашної російської еміграції постає нова великочертна думка "ісхода к Востоку", думка, що вірить у величезну будуччину Росії як могутності не европейської, а евразійської… Така великочертність доконче потрібна й українській культурі." Вот эта потребность в великом, воинственное стремление к экспансии и есть то, что не должно быть утрачено.
– Уместна ли политика в искусстве?
Политика всегда переплеталась с искусством. Многие творцы активно участвовали в политической жизни, зачастую весьма радикальной. И это не могло не отразиться на их творчестве. Байрон – участник вооруженных формирований греческих сепаратистов, Сикейрос – по современным меркам, международный террорист, Лимонов, едва не устроивший вторжение в Казахстан, д'Аннунцио, захвативший город и установивший в нём свою диктатуру; Киплинг – певец британского империализма, Проханов – «соловей генштаба» и один из ключевых организаторов сопротивления в России, Корчинский, наконец – неужели этих примеров недостаточно для признания творческой благотворности политических увлечений?
– Какова рецептура противостояния глобализации?
Только осознанное создание новых культурных продуктов, не вписывающихся в глобализационные процессы. Уход от парадигмы «традиция-модерн-постмодерн». Разработка «своей» глобализации. И, наконец, все силы на собственный Большой Проект – проект альтернативной сверхцивилизации.