"Если власти откажутся считать стихи преступлениями, тогда кому-то придется совершать преступления, которые будут выполнять роль стихов или текстов, обладая при этом характерным для терроризма резонансом" (Хаким-Бэй)
Протест превратился в фарс, имитацию, симулякр; в позу, которая происходит лишь в пространстве символа, без реального политического поступка. «Художники и интеллектуалы – фуфло, самодовольно наслаждающееся благами общества, на которое они тявкают», – пишет Чарльз Буковски.
В Украине нет авангарда. Нет революции. Т.н. демократические преобразования, – безотносительно того, реальны ли они вообще, – несут на фасаде идеи свободы и индивидуализма, но так до сих пор не конвертировались в новую культуру. Разве что стремление к сытости и комфорту у мещан возросло.
Украинское искусство существует в отрыве от общества, и не ведёт с ним диалог. Это искусство обществу не интересно. Интеллигенция представлена кучкой высокомерных пьяниц, которые не обладают достаточным количеством энергии, чтобы захватывать сознание масс новыми идеями и образами. Не удивительно, что Украина отрезана от международной художественной сцены.
Единственная причина, по которой государство не подавляет украинское искусство заключается в том, что это искусство не представляет никакой опасности для правящего режима. Оно слишком незначительно, чтобы его запрещать.
Сталин уважал поэтов, поэтому он их расстреливал. Уважение заставляет ревновать и бояться. Сегодня поэтов в Украине не расстреливают, а значит – не уважают, и уж тем более не боятся. Мертва ли поэзия? Есть ли мятежники?
Хаким-Бей пишет: «На Востоке поэтов часто сажают в тюрьму — это своего рода похвала, поскольку подразумевается, что автор совершил что-то, по меньшей мере, столь же настоящее, как воровство, изнасилование или революция. У нас же поэты могут публиковать все, что заблагорассудится — и это своего рода наказание, тюрьма без стен, без эхо, без ощутимого существования — туманные юдоли печати или абстрактной мысли — мир без риска и эроса».
Что если свобода делает революцию невозможной? Что если нет жизни без войны, а будущего – без крови, без поножовщины между художником и государством? От чего лишь под воздействием кнута мы превращаемся в героев и революционеров? Не доказывает ли это, что кнут – наша муза; что без кнута мы спим и жиреем, превращаемся в сытых и спокойных, а наше искусство – в безопасную слизь?
Уверен, многие либералы не согласятся со мной, но украинский художник нуждается в подавлении и тумаках во имя будущего, во имя развития и жизни. Авангард без Фюрера невозможен. По крайней мере здесь – в королевстве скота.
Примером может послужить Россия, ведь хуже страны не придумаешь. Из её злобной воронки то и дело выскакивают новые черти: православные мракобесы, скинхеды, нашисты, путинские прихвостни, борцы за мораль и нравственность. Однако весь этот кошмар делает Россию интересным культурным пространством; местом, где из волнующего уродства рождается культура сопротивления.
В «демократичной» Украине нет ни одного радикального издательства, в то время как в фашистской России имеется «Ультра.Культура», «Kolonna» и «Митин Журнал» – как объяснить такой парадокс? Действие рождает противодействие. Конфликт – созидателен. Культурный мятеж возникает в качестве реакции на тоталитарность окружающей действительности.
Недавно Генпрокуратура РФ постановила сжечь целый ряд книг издательства «Ультра.Культура». С одной стороны, это глухое средневековье. С другой – теперь деятельность контр-культурного издательства получит широкую огласку, и, следовательно, обрастёт новыми поклонниками. Все эти замечательные книги станут запретными плодами, а там, где запрет – там и желание его нарушить.
Речь не о том, чтобы занимать ту или иную «нравственную позицию», оправдывать или низвергать фашизм, но в том, чтобы всегда эксплуатировать эксплуататора, продолжать играть на культурном поле, использовать тоталитарное положение вещей в качестве музы освобождения. В этом смысле, Украине остаётся только надеяться, что её Фюрер ещё впереди.