Сколь бы повседневность ни облагораживалась культурой, каким бы совершенным ни казался общественный договор – аморальная хтоника по-прежнему правит бал в подземных залах человека. Под покровом хрупкого порядка распускаются ночные нарциссы, и до человека доносится рёв древнего зверя. Каждый прекрасен в своей одержимости. Каждый – слеза вулкана.
Однако, между муравьём и маткой есть разница. Это разница между подчинённым и властным. Когда мужчина оказывается свадебным генералом в матриархальном мире, становится ясно, что Дьявол – вагинален, и женщина – не сущность, но портальное пространство, наводняемое толпами утробных теней. Тысячелетия патриархата, полная иллюзия подчинения, но полуночный кошмар мальчика остается всё тем же – vagina dentata, рогатая мать.
Образ покорной женщины – это образ евнуха. Даже домохозяйка содержит в себе потенциал уничтожения, и является сокрытым туманами маяком из иного мира. Политкорректная концепция «эмансипированной женщины» предполагает подачку «мужской власти», но к чему этот декоративный скипетр межпространтсвенной царице? Подлинная власть – это нечто, чем может обладать лишь Другая.
Отношения между мужчиной и женщиной – это отношения между чародеем и демоном. Утверждая женщину-демона, я, впрочем, не представляю её грубым монументом Родины-Матери. Утончённые или крепкие – все они рождены под Луной, каждая суть горн потустороннего. Пенис – лишь корм для женской тьмы. Даже в овальной пищалке обитает Люцифер. Клитор – его чувственное око.
Обожая женщину, невозможно не испытывать заглушаемый очарованием ужас: каждая Венера – это крематорий, в который влечёт уснуть, чтобы проснуться по другую сторону экзистенции, в мире пылающего ядра Геи, где существует только вопли и красота.