Слово-пугало “сатана” является синонимом всего, что прекрасно. В сатане – и познание запретного плода, и восстание против “небесных” властей; тут же – ночи, желания, страсти – сама природа: вся юдоль естественного.
За пределами мифа о сумеречном субъекте, “сатана” – это реальность во всей полноте; цельный мир, репрессируемый консерватизмом, который предпочитает живому человеку упрощённого, покорного и страждущего кастрата.
Падший ангел – не дьявол, а сам человек. Сатана – это гуманизм без морализма; триумф воли без оглядки на общественный глаз; победа над страхом, прорыв к полноте, влечение к жизни, к себе, к “сатане”.
О чём в действительности сообщают нам мифы об эльфах, похищающих детей, лебеде, овладевающем Ледой, или чертях, насилующих людских дочерей? В чём правда эротики совокупления с монстром, дьяволом, химерой?
В соках демонического коитуса купается желание примириться с естественной чернотой – тысячелетиями подавляемой, и, тем не менее, неотъемлемой от существа, которым является каждый из нас – человек.
Конец света – это начало темноты как эпохи свободы. Измышляя трахающихся исчадий ада, человечество производит надежду на Апокалипсис как революцию, в результате которой каждый случится, и продолжится без купюр.