Примитивная 3D-графика, аляповатый гламур порно-баннера, пафос рэперских фикс и кислотная пестрота; копеечные эффекты и беспощадная оптимизация: чуть-чуть задротски, чуть-чуть психоделично, часто – с уклоном в цифровой винтаж или замученное аналоговое видео; а ещё: интерфейсы, браузеры, поп-апы и прочая атрибутика сетевого заэкранья – всё это в сплаве образует характерный трэнд. Посредством китча киберкультура обретает самоиронию и выражает ностальгию – симптом застоя и неудовлетворённости настоящим. Начиная с американских нэт-артистов и заканчивая голландскими преподавателями дизайна – все торчат на пошлятине, трэше и барокко для сутенёров. Современная культура скучает по девяностым с их эйфорией от обнадёженных ожиданий, мол, вот-вот, ебанёт новый мир – нечто, от невероятности чего захочется уссаться.
Сегодня, кажется, все уже притомились от прагматичного цинизма нулевых; заебал снобизм, заебали позы, заебал креативный класс, заебали айфоны и фэшн, заебал неолиберальный милитаризм с его антитеррористической политкорректностью, заебали полумеры и компромиссы, заебала осторожная красота и заискивающие нигилисты; заебал элитаризм равнодушных и активность пустых.
Нулевые – хуйня. Вот какой мотивчик плещется в культурке. Где, блядь, чувства? Что достойно того, чтобы столкнуться и охуеть? Сидишь залайканый в фейсбуке – хуй зацелованный, морда навыворот, сердце каменное, всё блестит, и «новый» лайф ивент – пиздуешь зимовать в «Бхарату-матушку», а какой-нибудь Путин где был, там и ебёт детей окровавленной расчёской.
Всё это я к тому, что киберкитч – это напускное дурновкусие, которое возникает в эпоху застоя и низвергает безосновательный пафос, пытаясь раскопать под толстым слоем стерильной хуйни ту непосредственность, что распахивает сад аутентичных переживаний. Подобно социальным волнениям, вдохновлявшим мир в 2011-м, киберкитч является ещё одним симптомом того, что у застоя нулевых – жидкий стул. Грядет эпоха новых романтиков.