Одной из скреп Русского мира является «пропаганда гомосексуализма». И не важно, каково реальное содержание общественных процессов, для описания которых консерватор использует это понятие. Оно по умолчанию несёт в себе негативное отношение к определённой группе людей. И само по себе является пропагандой – только не «гомосексуализма», а гомофобии.
Митинг пенсионеров не называют пропагандой старости. Когда учителя требуют достойной оплаты своего труда, их не обвиняют в развращении педагогикой. Нет бывает ни «пропаганды шахтёрства», ни «пропаганды медицины», хотя и шахтёры, и медики выходят на улицы, чтобы отстоять свои права. И только геи – «пидоры». Стоит им затребовать равноправия, и у общественности выбивает пробки.
«Нормальные люди» знают, что сразу после гей-парада, в полночь, детские сады охватывают гомосексуальные оргии. Провожая ребёнка в школу, запломбируй его шлюзики. Ведь улицы кишат кобрами гомочленов. В тени дворов блуждают лесбиянки, высасывающие души добропорядочных граждан пылесосами своих либеральных влагалищ. Сегодня мы разрешим однополые браки, а завтра что – СПИД, людоедство, Холокост? Если каждый будет менять гендер, как перчатки, как понять, где баба, а где мужик, и кто кому под кем? Моя – трансгендер, а твоя? Моя – оно, а я – они. Короче, крестьянство ошалеет, разверзнется земная твердь, мостовые покроются лужами сифилиса, начнётся дождь из жаб, облака саранчи, говноедство. И повсюду голые жопы! За дом и в комору.
Ирония запретов на пропаганду гомосексуализма заключается в том, что всякий запрет указывает на желание. Без желания нет запрета. Нет смысла запрещать то, чего не хочется. Что ж получается, Русский мир боится узнать о себе какой-то сюрприз? На мальчуганов потянуло царя-батюшку, а он противится?
Разговоры об угрозе, которую гомосексуальность, по мнению консерваторов, представляет для общества, указывают на то, что содержанием их гомофобии является навязчивое видение, в рамках которого принятие гомосексуальности как варианта нормы ведет к тому, что этот вариант станет единственным. Иными словами, гомофобы боятся, что геями станут все. Это говорит о неуверенности самих гомофобов в собственной ориентации; страхе быть разоблачёнными в «изъяне», который они в себе сознают и, при этом, считают, постыдным.
Другим характерным аспектом полемик вокруг гомосексуальности является аргумент о её «противоестественности», как если есть что-то естественное в городах, автомобилях и прочих достижениях науки и культуры.
Мы не просто биологические, но био-техно-культурные существа. Мы способны направлять свои судьбы, и совершать выбор, который является благом нашей цивилизации. Я, в этом смысле, не согласен как с теми, кто говорит, что каждый человек рождён, чтобы следовать биологической программе своего пола, так и с теми, кто ищет «ген гомосексуальности», чтобы её им оправдать. И не согласен я с ними потому, что не считаю гомосексуальность чем-то, что нуждается в каком-либо оправдании. Мне ближе идея трансгендерности как возможности менять свой социальный пол в соответствии с пожеланием своего существа.
Почему кто-то всегда должен оправдываться перед толпой невежественных дикарей, которые не понимают, что люди – разные? Почему бы не покончить с этим стыдливым расшаркиванием и не сказать: не важно, гей ты от рождения, или, что говорится, MTV посмотрел; важно, соответствует ли это в итоге твоим чувствам и желаниям, приносит ли счастье и удовлетворение? Ведь только это важно. И уже только это достойно защиты – право индивида быть тем, кем ему хочется быть здесь и сейчас. Право на выбор.
И всё же – пропаганда гомосексуализма существует. Более того – она работает! Дело в том, что моя сексуальная практика всегда была гетеросексуальной. Но последнее время я ощущаю в этой области ветер перемен. Когда российский суд выносит приговор за высказывание «бог – это миф»; когда россиянин выходит на площадь с плакатом «гендер = гомосексуализм»; когда феминисткам из Pussy Riot грозит 7 лет тюрьмы за антиклерикальную молитву; когда в Госдуме создаётся группа по защите христианских ценностей; когда со всех православных амвонов зачитывают циркуляр, призывающий к православному джихаду; когда очередь к «поясу Богородицы»; когда Путин в храме; когда по улицам бродят православные хоругвеносцы; когда доносится гром из-под носа Всеволода Чаплина; когда часы-призраки Breguet то возникают, то растворяются на руке патриарха, — мне, вдруг, нестерпимо начинает хотеться сосать хуй. Похоже, именно Русская Православная Церковь – это та причина, по которой меня тянет брать мужчину, и отдаваться ему. Воистину – кругом пропаганда гомосексуализма.