Свойством любого фундаментализма является его фертильность: теракт множит не только мертвецов, но и тех, кто, в своих взглядах, симметричен террористам, даже если осуждает их. Трагедия в редакции Charlie Hebdo не стала исключением. Расистский вой «защитников цивилизации» – вполне себе «аллахакбар», просто в иных культурно-риторических декорациях.
С теми, кто озабочен «спасением Европы», веками обращавшей в свою веру иные народы; Европы, чья «свобода» всегда была привилегией «белого человека», и обреталась за счёт поломанных хребтов «людей второго сорта» – всё понятно. Любой теракт служит музой их ненависти к «понаехавшим», в которых они отказываются распознавать жертв своего угнетения.
Если бы ничто не взрывалось, ксенофобам было бы нечем дышать. Сегодня они рычат, но не столько от ярости, сколько от удовольствия, которое доставляет им ненависть. Удовольствие ненавидеть расширяет электоральные перспективы правых сил и политических режимов, бурящих нефть за тридевять земель.
Произошедший теракт эксплуатирует, впрочем, не только традиционная фашня, но и все остальные, кто превращает в трибуну дюжину остывающих кадавров.
Среди прихехешников цивилизации – израильские националисты. Патриоты одной из самых варварских держав мира, они рассуждают о необходимости защитить «демократические ценности», как если имеют к ним какое-то отношение, и ратуют за нечто иное, чем Дахау для каждого араба.
Левые, в свою очередь, акцентируют чувство вины, словно принятие потомками колонизаторов ответственности за «крестовые походы» и отрубленные кисти конголезцев может помочь принять расстрел 12 человек.
Либералы избегают конфликта, и замалчивают религиозный аспект теракта. Фигура террориста лишена черт – преступление бесформенно, за ним не стоит никакой конкретики. Есть факт нарушения закона, но идеология нарушителя остаётся в расфокусе. И хотя в этом есть определённая гуманистическая логика, учитывая градус исламофобии в европейских обществах, подобное отношение мешает поиску ответа на вопрос: что послужило мотивом теракта?
Религиозный консерватизм является тем, что, объединяет сторонников Мари Ле Пен и воинов Исламского Государства, боевиков Хамас и электорат Натаньяху, украинского националиста и русского патриота, техасского республиканца и талиба... – все они ненавидят Другого потому, что любят своего Бога.
У богов нет чувства юмора. Они – святы, и требуют за святотатство порки. Священное не предполагает сатиры. Как и примата человеческой жизни. Не важно говорим ли мы об исламе, христианстве, иудаизме… – там, где есть бог, – любой бог, – там есть и повод для убийства за него, ведь он – Творец, Отец, а тут «неверные» посмели хохотать...
Бог несовместим с современным миром. Снова и снова он оказывается важнее человека. Что должно останавливать фанатика, если его идеология закрыта для критики? Чем отличаются «священные книги» от прочего «Майн камф»? Есть ли у нас основания утверждать, что Гитлер уничтожил больше человеческих судеб, чем те, кто, из века в век, истреблял людей под знаменем Христа или Аллаха?
Если в результате теракта в Charlie Hebdo кто-то и заслужил депортации, то это бог, которого давно пора отправить на дно страны фантазий – к Белоснежке.
Люди, которые на полном серьёзе считают, что вместо слоёв атмосферы над нами восседает всемогущее волшебное существо, имеют право так считать. Но, как и в случае с другими пациентами, общество должно оценивать глубину их веры и, следовательно, степень угрозы.
История даёт повод бояться религий. До тех пор, пока мы будем отрицать, что вера – это основа фундаментализма; до тех пор, пока будем видеть лишь «пару паршивых овец», а не проблему религиозного сознания как такового – до тех пор «неверные» продолжат умирать. Ради бога, конечно, и всё же...