Based in Sydney, Australia, Foundry is a blog by Rebecca Thao. Her posts explore modern architecture through photos and quotes by influential architects, engineers, and artists.

Секс на работе

После того, как стало известно, что Голливуд стоит на костях изнасилованных Харви Вайнштейном актрис, из каждой американской розетки теперь звучит одна единственная новость – мужчина домогается женщину. Телесериал “Карточный домик” сошел с экранов так же неожиданно, как и Кевин Спейси вышел из шкафа. Вскоре разоблачения начали поступать уже не только от жертв, но и от хищников. Так, например, актёр Алек Болдуин решил не дожидаться побития камнями, и сам превентивно признался, что вёл себя плохо. “150 представителей арт-сообщества рассказали о сексуальных домогательствах”. В общем, все обосрались, и диалог о реальной проблеме сошёл на говно в виде очередной охоты на ведьм.  

1

Кто виноват? Суфлёр подсказывает – белый хуй. Но как по мне, так все беды в этом мире от моралистов. Не важно каких – христианских или феминистических.  Любая мораль всё превращает в мучительный театр драмы и нравственности. Вместо того, чтобы решать вопрос злоупотребления служебным положением, разгневанные борцы с патриархатом ударились в ответный сексизм, мол, все мужики – козлы. Звучит убедительно, и не случайно, но каков результат?

В дыму феминистских костров теряются отличия между насилием, дурными манерами и безобидным подкатом. И вот уже вроде как не важно, изнасиловал ты женщину, или просто сказал ей что-то неудачно сексуальное. Вердикт один – кобель. Сама активность мужчины в отношении женщины получает моральное клеймо патриархального притязания. Мне эта тенденция кажется опасной. Вместо гендерного равенства выстраивается очередная сегрегация.

Говорить о проблемах патриархального общества важно и нужно. Равно как и следить за тем, чтобы такой разговор не скатывался к моралистской истерике. Чем более передёрнутым является каждое новое сообщение о том, как кто-то перепутал попу с клаксоном, тем более скомпроментированным оказываются случаи реального насилия. Диалог, на базе которого мы должны формулировать реалистичный общественный договор, тонет в шуме морального театра. На его сцене моралисты обмениваются моральными догмами типа "работа – не место для секса", пытаясь убедить друг друга в собственной благопристойности.

2

Работа является существенной частью нашей повседневности. Могут ли люди, которые проводят на ней по 8 часов ежедневно, оставаться сугубо коллегами? Универсального ответа на этот вопрос быть не может. Всё зависит от конкретных людей и их договора. Общаясь, мы определяем формат приемлемых отношений.

Как фотограф, я знаю, что мой взгляд на модель сексуален. Более того, только потому, что он сексуален, я и могу сделать фото, которое будет представлять собой нечто большее, чем снимок с камеры наблюдения. Желание прикоснуться к этой женщине является источником моего искусства. Значит ли это, что я имею право на такое прикосновение? Нет! Как, впрочем, не значит это и того, что между нами невозможен интим.

Можно сколько угодно повторять, что работа – не место для секса. Однако, реальность человеческих отношений не помещается в нравственные схемы. Что на работе, что в кафе, что на кладбище мы остаёмся людьми, и, следовательно, – сексуальными существами. Только ханжа и лицемер будет утверждать, что профессионал не может испытывать сексуального влечения к тем, с кем он работает. Наличие такого влечения не должно служить поводом для укора.

Работа не исключает секс. Секс исключает отсутствие у ближнего желания им с тобой заниматься. Если меня нанимают на работу бухгалтером, я не считаю, что в мои обязанности входит минет начальнику. Он не вправе от меня его требовать, и превращать в условие карьерного роста. Но если мой начальник оказывается человеком, чей хуй мне хотелось бы отсосать, я не вижу в этом проблемы только потому, что мы работаем вместе.

Проблема не в сексе, а в насилии. Насилие начинается не там, где мы отправляем ближнему сексуальный сигнал, а там, где принуждаем его действовать вопреки его воле. Не нужно быть обезьяной, которая лапает кого ей вздумается, но и не нужно быть ханжой. Рабочие отношения, как и вообще любые отношения, могут быть разными по своему составу и конфигурации. Определяющим во всём этом является наличие взаимного согласия на то, что происходит.

Политическое Поэтическое

Братья-псы