Based in Sydney, Australia, Foundry is a blog by Rebecca Thao. Her posts explore modern architecture through photos and quotes by influential architects, engineers, and artists.

Новая политика

Напуганные Трампом демократы повально левеют, а обиженный на либерализм консерватор впал в ксенофобию. Несмотря на то, что идеологическое содержание этих тенденций разное, и alt-right, и alt-left выражают всеобщую растерянность, и неспособности предложить новые проекты в ответ на кризис неолиберальной демократии. Чем глубже мы погружаемся в распри между этими старыми, чисто ностальгическими идеологиями, тем более отвлечённой от современности становится наша политика. Есть ли из этого выход? Каким могло бы быть новое политическое мышление?

КРИЗИС СМЫСЛА

Конец Холодной войны и победа рыночной демократии ознаменовали новую, пост-идеологическую эпоху. Это не значит, что с падением Берлинской стены идеологии исчезли. Они лишь отступили на уровень красивых деклараций – в область перформанса идентичности. Убеждения сменились демонстрацией убеждений. Сама функция наличия взглядов стала другой: если раньше они определяли порядок твоей жизни, то сегодня присутствуют только для того, чтобы обозначать твой статус. Их роль исключительно символическая.

Идеология стала чем-то вроде эмоджи. Новый век породил таких постмодерных политиков как Путин, чьи "убеждения" носят сугубо тактический характер. Какие бы скрепы не звучали с трибун, мы понимаем, что перед нами – хамелеон, чьим единственным интересом является сохранение власти.

Разоблачая симулякры подобных политиков, мы подчас упускаем из внимания те основания, которые делают их популизм востребованным. И Путин, играющий на скрепах, и Трамп, обещающий вернуть Америке "былое величие", и Берни Сандерс, облагораживающий кровавую ступу социализма, апеллируют хоть и к разным, но в равной степени харизматичным идеологиям прошлого. Причина их популярности кроется в нашей усталости от постмодернизма. Эти идеологии возрождаются в качестве компенсации Смысла. Люди соскучились по "настоящей политике" – словам, которые что-то значат, и действиям, за которыми есть позиция.

Возникший дефицит содержательности эксплуатируют сегодня популисты всех мастей. Отвечая идеализмом на их цинизм, мы становимся податливыми для его манипуляций, и ослепительных страстей, которые содержаться в самой механике идеологии. Отказываясь же от убеждений в надежде сохранить рассудок, мы оказываемся безоружными перед армадой воинственных фундаменталистов.

ТОПИ ИДЕОЛОГИЙ       

Угроза идеологии – это угроза отсутствия гибкости. Стоит тебе поднять некий флаг, и он тут же диктует пространство возможного: как думать, и что говорить. Места для диалектики не остаётся. Идеологический человек действует в строгом соответствии со своей корпоративной культурой. Его реакции предсказуемы. Укореняясь в убеждениях, он теряет способность меняться.  

Можно ли быть либералом, и не быть при этом капиталистом? Способен ли православный человек принять гей-браки? Допустит ли коммунист частную собственность? Идеологии сопровождаются сонмом подобных противоречий, которые накладывают ограничения на движение мысли и развитие общества.

Какой бы благонамеренной ни была идеология, её итогом становится секта и людоедство. Рядом всегда найдётся тот, кто не помещается в твою "истину", и кого за это полагается либо переделать, либо уничтожить. Означает ли это, что нам следует отказаться от убеждений и стать приспособленцами? Нисколько. Однако важно понимать разницу между частными убеждениями, и идеологией как организованной системой мышления, которая стремится к гегемонии.

ПОЛИТИКА ФУНКЦИОНАЛЬНОСТИ

Задачей общества является не идеологическое согласие его граждан, а такая организация, которая создаёт возможность мирного сосуществования и реализации как можно большего их числа.

Возникает вопрос о целесообразности идеологизации общества. Ведь характер законов и институтов могут задавать не идеалы, а функциональные принципы. Сам человек нуждается и в грёзах, и в страстях. Но не они должны определять закон. Свобода слова, права человека и культурное разнообразие нужны не для того, чтобы удовлетворить чьи-либо моральные притязания или идеологические установки. Потребность в них продиктована прагматикой общества. Рост земной популяции и миграция индивидов подразумевают усложнение общественных систем. Равноправие, разнообразие и свободный обмен информацией развивает общественный договор, и обеспечивает его фундаментальное условие – взаимовыгодный отказ от насилия.

Будучи средоточием очень разных людей, современное общество неизбежно сталкивается с противоречиями. Конфликт – это плата за разнообразие, и лаборатория по совершенствованию формул содружества. То, что консерватор отвечает на теракт ксенофобией, говорит о том, что у традиционного общества нет иного способа обеспечить жизнь коллектива, кроме как обособившись в племя. Однако мегаполис не может действовать по племенным принципам. Традиционное общество отмирает не потому, что является анти-гуманным. Его проблема в том, что оно более не функционально.

Идеология не может быть единой для всех. Единым для всех может быть закон. Ни "хорошие люди", ни "великая нация" не являются его функциями. Функция закона заключается в формализации продуктивной среды обитания человека. Мои взгляды – это моё личное дело. Я могу ими делиться, но не имею права к ним принуждать. Разделяя личное и общественное, я понимаю, что вера в бога вполне себе может быть частью индивидуального выбора. У меня как атеиста  нет проблем с верующими до тех пор, пока они не пытаются сделать свою веру принципом организации общественной жизни. Ни их вера, ни мой атеизм не должны быть частью механики закона.

Инженер может верить во всё, что угодно до тех пор, пока из проектируемого им крана течёт вода, а не духовность. Принципиальными для пациента являются не религиозные убеждения врача, а его профессиональные качества. Почему бы не принять аналогичный подход и в отношении организации общественных систем?

Общество – это сервис. Критерием его эффективности является удобство использования и исправное выполнение функций. Ничто из этого не исключает богов, но и не требует привлекать их к написанию кода. Ставя перед обществом сугубо функциональные задачи мы вытесним метафизику туда, где ей и место – в область поэзии, прочь от закона. В этом и будет заключаться новая политика.

Цветной мегаполис

Дамы вперёд