Новогоднее поздравление от президента Зеленского можно по праву считать лучшим в истории незалежной Украины. На фоне всех предыдущих рыл и харь, с экрана в салаты впервые моргало подобие человека. И обращалось не к нації, а к цветному украинскому обществу. Поддерживая его основной посыл, – призыв к миру в разнообразии украинцев, – я, впрочем, слышу, как сквозь эту красивую музыку “фейсбук-президента” прорываются рыки пацана с его патриархальным сексизмом и право-либеральной панщиной. Оговорки Зеленского позволяют заключить, что клоун-то голый.
1
Зеленский призывает к горизонтальным отношениям, и в то же время его речь пестрит весьма тенденциозными иерархическими противопоставлениями, чей характер и проясняет его идеологию.
“Кто я? Бывший фотограф, который защищает страну на Востоке? Бывший физик, который моет посуду в Италии? Или бывший химик, который строит высотку в Новосибирске? Донецкий врач, что переехал и открыл собственную практику? Или учитель из Луганска, который переехал, два года таксовал и в конце вернулся? Кто я?”
По ту сторону от фотографов, химиков и учителей оказываются посудомойщики, строители и таксисты – представители “рабочих” профессий, иллюстрирующих классовую смену статуса; из князи в грязи… Ни один из примеров Зеленского не описывает переход из голубых воротничков в белые; только наоборот. “Донецкий врач”, который “открывает собственную практику”, отчасти выпадает из логики этих противопоставлений. Впрочем, только для того, чтобы напомнить нам, что единственной не лузерской историей является частное предпринимательство…
Единственной упомянутым женским примером в этом позорном перечислении “разнообразия украинцев” является… “обычная домохозяйка”. Так мы понимаем, что в кадре – неандерталец. “Обычная домохозяйка” акцентируется в его тексте дважды, и противопоставляется “успешному адвокату”. Поработав на которого, она идёт домой, на вторую смену, заниматься “обычным” домашним хозяйством. Стоит ли удивляться, что домохозяйка – “обычная”, а адвокат – “успешный”?
Её, вместе с прочими таксистами, строителями и посудомойщиками, Зеленский великодушно избавляет от “очень непонятных терминов”.
“Обычно в новогоднем поздравлении президенты рассказывают нам о росте ВВП, падении инфляции, имплементации, диверсификации и других очень непонятных терминах. […] Сегодня будет иначе.”
Так тонко назвать дебилами украинских граждан не получалось ещё ни у одного украинского президента. Что, опять же, вытекает из иерархического мышления, которое попросту не способно говорить с людьми на равных, и всегда разделяет их на “успешных адвокатов” и “обычных домохозяек”. Иначе не повластвуешь.
А ведь можно было просто не упоминать “очень непонятных терминов”. Тем паче, если ты не собираешься их использовать. Однако это лишило бы вступительное слово Зеленского столь необходимого ему самолюбования, в процессе которого он умудрился вознестись над зрителем, и одновременно примазаться к нему, якобы не являясь при этом одним из “рассказывающих нам президентов” – тех самых, которые проникают в наши дома и семьи посредством этой унизительной традиции новогоднего слова Вождя.
Я, конечно, понимаю, что Зеленский старался избежать “очень непонятных терминов”. И, всё же, ему стоило нанять дрессировщика, который бы объяснил ему значение богатого ассортимента украинских феминитивов. Или подобная патриархальная речь отвечает дипломатическим интересам этой нашей оттепели в отношениях между Банковой и Кремлём? Нет. И увы. Таков Зеленский.
Характерно и то, что новый президент видит источник принадлежности человека к Украине не в человеке, и его самоидентификации, а в государстве, выдающем “украинскость” через гражданство. Это политический, и от того чуть менее убогий национализм. Но, как и всякая реакционная идеология, такой национализм не эгалитарен. Он исключает из украинского тех украинцев, которые по разным причинам живут за пределами Украины, или не имеют украинского паспорта. Эти заморские украинцы возникают в речи президента Зеленского исключительно в пренебрежительных ипостасях “бывших успешных”, которые теперь либо на посуде, либо на стройке, и вообще “любят Украину в интернете”. К примеру, украинский ИТ-шник, по словам Зеленского, “мечтает убежать из страны”, а не улучшить своё материальное положение, получить опыт, реализоваться. Легче его вафлянуть, чем создать условия, дающие возможность работать в Украине.
Слушая эти “оговорки по Фрейду”, и поддерживая пацанчика в том, что украинцем является “каждый из нас”, “не идеальный”, “не святой”, “такой, как есть”, у меня не получается закрыть глаза на то, что эта историческая речь Зеленского является примером обыкновенного право-либерального популизма. Он ЗЕ-ливает. И делает это, когда мы уже накатили, и немножечко рыба.
2
Можно жевать глазурь Зеленского сколько угодно, но, прожевав, мы всё равно упрёмся в реальность под ней. Проблемы нашего общества не разрешить одной лишь добронамеренной улыбкой кота Леопольда: “Ребята, давайте жить дружно!”.
Давайте! Но что это значит конкретно? Какова непосредственная политика этого “давайте”? Пакет навязанных реформ и дерегуляций, облегчающих эксплуатацию украинцев и их бесплатной страны международными панами? Как это решает внутренние противоречия украинского общества?
Известно как – деньгами. И здесь мы снова упираемся в проблему украинского прозябания в хвосте истории. Новогодняя речь Зеленского звучит так, как она могла бы звучать в 1991-м году. Однако проблема в том, что сейчас 2020-й. От либерального оптимизма конца Холодной войны осталась только “стадия отрицания” в кучке правых делириумных фанатиков Рэнд и Хайека.
Это в начале 90-х можно было на полном серьёзе топить за то, что человека можно удовлетворить колбасой. Особенно если вводить её тёплой и сзади. Но последние 30 лет показали, что это не так. Финансовые батплаги, которыми всё это время затыкались отверстия куда более развитых обществ Европы и США, на сегодняшний день повылетали. Что полезло наружу? Что обычно оттуда и лезет: ксенофобы, сексисты, борцы с иммигрантами… сторонники других, чуть менее глазурных, но настолько же кислых идеологий ненависти и неравенства, по-разному воспроизводящих общество “успешных” господ и “обычных” рабов.
В постсоветской Украине, где Атлант так и не успел расправить плечи, мечта об обещанной им сытости остаётся актуальным карго-культом, и выглядит очень прогрессивно на фоне совсем уж племенного строя сторонников “армии, мовы и виры”. И не случайно, что забытые “Первым миром” корпоративные отстойники типа сети McDonald’s ориентируются сегодня на подобные нам Лимпопо. По тому же принципу в Украину ездят на гастроли Жан-Клоды Ван Даммы и Сильвестры Сталлоне: все эти пережитки переживают у нас “вторую молодость”. Вопрос в том, когда мы осознаем, что рыночная либеруха – это очередной Жан-Клод Ван Дамм, чье Вчера не способно посадить на красивый шпагат наше Сегодня?
3
Какой бы трогательной ни была стоковая музыка, слова Зеленского о том, что название улицы не имеет значения, если она “освещена и заасфальтирована”, не становятся меньшей глупостью. Потому что освещенная и заасфальтированная улица, названная в честь людоеда Сталина или фашиста Бандеры, творит определённых прохожих, и определённую страну.
Да, мы бы не перестали гордиться(?!) Сковородой или Хмельницким, если бы они “имели разные взгляды относительно НАТО”. Но вопрос об участии нашей страны в тех или иных военных блоках – это, господин преЗЕдент, не хуй собачий. И не для нашей гордости он поднимается, а потому, что он принципиален для нас как граждан. Одно дело по-разному относиться к тем или иным вопросам, и другое, какие из этих “отношений” становятся частью конфигурации страны.
Да, “успешная и процветающая страна, где нету войны” – это общая мечта для всех нас, – не только украинцев, а людей вообще, – но реализация этой мечты подразумевает конкретные политические решения. В споре о них возникают конфликты, а из этих конфликтов – страна. Не абстракция в телевизоре. А реальный мир со своими законами и правилами.
“Успешная и процветающая” Украина, в которой хочет жить украинец, выбирающий для места встречи с любимой девушкой памятник антисемиту, отличается от “успешной и процветающей” Украины, под памятниками которой могла бы встречаться со своей девушкой украинская лесбиянка.
Я понимаю, что для Зеленского не важно, на каком языке говорит украинский гражданин. Не важно это и для меня. Но понимает ли Зеленский, что в Украине есть миллионы тех, для кого это и прочее подобное принципиально, и что для таковых людей вся эта наша ванильная история про мир, дружбу и жвачку с жидким гендером означает смерть их мечты о монолитном этно-государстве “аристократов духа”, которых исправно рожает “обычная домохозяйка”? Они на небесных колесницах мчатся на священную войну до последнего украинца, к изгнанию с глобуса России, а Зеленский им предлагает кусок асфальта под фонарём?!
Чего никак не могут осознать эти наши ещё покрытые шерстью проповедники хэштэга #рынокпорешает, так это того, что их песенка спета. Весь “Первый мир”, – и неолиберальный капитализм в США, и социальная демократия в Европе, – переживает сегодня фундаментальный кризис своей “умеренности”, которая в конечном итоге больше не способна предложить ничего, кроме башни из слоновьего жира. Чаще – говна. Более того – в этом своём параличе воображения делает наши общества всё менее демократичными.
Да, украинец – разный, и может быть разным. Но эгалитарное демократическое общество, в основе которого лежат принципы равенства и справедливости – это перманентный процесс, диалог и борьба. За конфигурацию, которая, в отличие от украинца и его гендера не разная, а заявляющая суммой законов конкретный общественный договор. О чём он в устах президента Зеленского? О том, что кача плыве на хуй, счастье – в бабле, а место бабы – у кастрюли.