Based in Sydney, Australia, Foundry is a blog by Rebecca Thao. Her posts explore modern architecture through photos and quotes by influential architects, engineers, and artists.

Нож для жира

Не так давно The New York Times опубликовала потрясающий график, который показывает эволюцию американской налоговой системы. Более доходчивой иллюстрации того, что не так с Америкой я ещё не встречал.

1

В 1950-х налоги богачей составляли 70%. Это – заслуга политики Нового курса, которая вытащила Америку из Великой Депрессии. Однако, к 1980-м, в процессе борьбы американских элит с “красной угрозой”, этот налог упал до 47%. К власти пришли неоконсерваторы, и заявили: “государство – это не решение проблемы, это – проблема” (Рейган). Демонтаж инфраструктуры, созданной Новым курсом, и являющейся фундаментом “американской мечты”, ускорился. Как и дальнейшее снижение налоговой ставки для богатых, которая сегодня уже составляет 23%, и позволяет кучке господ разрастаться до размеров сказочных шейхов.

Постсоветские люди, повторяющие звон про “негров, сидящих на велфере”, просто не в курсе, что велфер давно закончился. Социальные программы и соответствующие регуляции рынка сменились схемами, в рамках которых “социальные” налоги (на образование, здравоохранение и т.д.), взимаемые с граждан, не решают социальных проблем, а концентрируются в руках частных корпораций, превративших этот самый велфер в бизнес.

2

В основе новой консервативной политики лежит неолиберальный капитализм. Оппонирующий “наивному” кейнсианству Нового курса, он стоит на трёх китах: свободном рынке, большом бизнесе и предприимчивом эгоцентризме. Прежде, чем стать официальной идеологией США, неолиберализм был опробован в Чили, где Америка установила военную диктатуру, и кабинетом Тэтчер в Англии.

Результатом такой политики является колоссальный рост неравенства; страна без общества, где всё решает рынок в лице корпораций (финансовых монополий), человек сводится к обособленному потребителю, а свобода – к выбору товаров и услуг. Всё это станет очевидным позже. А в 1980-х это – авангард; капитализм на стероидах, который западные элиты провозглашают “единственной альтернативой тоталитарным идеологиям прошлого”; синонимом демократии, редуцированной до рыночных транзакций. По итогу Холодной войны, “единственная альтернатива” объявляется “конечной точкой развития человечества” (Фукуяма): неолиберализм превращается в глобальную гегемонию.

3

В период с 1945-го по 2020-й год налоги для среднего класса остаются примерно на том же уровне, что и раньше, но давление, которое оказывает на средний класс снижение налогов на богачей, стремительно растёт.

Капиталисты выпотрошили средний класс, свалив на его плечи всю обязанность платить за социалку. Что поспособствовало росту анти-социальных настроений в среднем классе. Раздавив средний класс, богачи раздавили саму американскую демократию, и создали материальные условия для полицейского государства.

Ментальность богача стала ментальностью среднего класса. Однако, средний класс не имеет аналогичных доходов; ни чтобы считать себя богатым, ни чтобы единолично тащить на себе общество. Более того, денег у него становится всё меньше. Но винит он в этом не богача, который умыл руки, а бедняка. Почему?

4

Являясь правящим классом, богач контролирует образование и СМИ, навязывая обществу свою картину мира; свой стандарт человека, и идеологию “нет никакого общества, есть индивиды” (Тэтчер), никто никому ничего не должен, все мы чужие люди, человек человеку волк, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.

Эта идеология уважает только силу, богатство, успех, и не уважает человека, видя в нём исключительно жадное, хитрое, подозрительное, готовое в любой момент предать, переступить и выкусить существо. Цинизм, эгоизм и оппортунизм – вот основы этой мещанской идеологии. Исповедуя её, рыночные атланты разрушили социальный контракт, превратив нас из граждан в параноидальных конкурентов, выкупающих момент для атаки и продвижения вверх по классовой лестнице.

5

График в The New York Times показывает, как в течении 75 лет налоговая система США последовательно становилась все менее прогрессивной. Сегодня, налог для богачей составляет 23%, и впервые в истории является ниже, чем ставка для всех остальных. Официантка и уборщик мусора в США платит выше процент, чем СЕО, зарплата которого выросла с 1978-го года на 940%, тогда как зарплата рабочего – только на 11,9%. Более того – налоговые декларации Amazon и президента США Дональда Трампа показывают, что богачи вообще не платят, используя лазейки в законе, чтобы избегать налогов.

Средний класс не понимает, почему он должен платить за социалку. Богачи ж вон не платят, а бомж – дык, он “сам виноват”. Ведь “нет никакого общества”, а значит нет социальных обязательств. Как и обстоятельств, в которых миллионы людей оказались под мостом. Ах, оказались? Ну что ж, кто на что учился…

Так умерла американская мечта. Победа над коммунизмом в Холодной войне не стала победой свободы, демократии и прав человека. Вместо неё воцарился анти-тезис социального государства – империя рыночных консерваторов.

6

Общество должно напоминать о своём существовании тем, кто его отрицает, существует над обществом, и за счёт общества. Быть мудаками – не ОК.

Общество принадлежит нам. Мы в праве менять его политическое устройство, развивать демократию. Очевидно, что нынешний порядок вещей работает не в интересах большинства. И держится на угнетении и насилии, но главное – на нашей собственной вере в то, что иначе быть не может, а если может, то только хуже. Простите, но не мы должны доказывать, что это не так, а правящий класс должен объяснить, зачем он вообще нужен? Голодных больше, чем сытых. Как и бедных больше, чем богатых. Почему прошлое или будущее должно пугать нас больше, чем эти равнодушные рожи торгашей, и настоящее, в котором нас перемалывает их машина эксплуатации?

50 лет неолиберализма оставили нас у разбитого корыта. В России он привёл к путинизму, в Европе – к Брекзиту и ренессансу правых, на Ближнем Востоке – к Аль-Каиде и ИГИЛу, в США – к крупнейшим рецессиям и трампизму. Мы больше не в начале 1990-х, и оперируем не идеей и её обещанием, а реальностью, которая последовала. Это реальность растущей нищеты и неравенства, климатических катастроф и экономических кризисов. И лактирует она не свободой, а правыми популистами и разгулом уличной зиги. Бедные становятся беднее, а богатые богаче. При чём, именно тогда, когда бедные становятся беднее. Что это за динамика такая, и почему она должна нас устраивать?

Можно по-разному оценивать различные сценарии исхода из капитализма. Но то, что такой исход назрел и неизбежен – очевидно. Если, конечно, вы не являетесь привилегированным бенефициаром кошмара, в котором живёт большинство.

7

Хватит пугать нас социализмом. Мы не в 20-м веке. И не в призрачном завтра, не в погибшем вчера, а сегодня капитализм является самой реакционной и опасной идеологией, потому что, в отличие от любых прочих консерватизмов (исламистов, националистов и т.д.) является гегемоном, который уничтожает нашу планету, и возвращает нас во времена феодальных лендлордов. Сегодня они зовутся супер-богачами, олигархами, и убеждают нас, что альтернативы – нет, что равенство невозможно, что справедливость – пустое слово, что свобода – наивная мечта.

Человек способен на большее. И сегодня, после десятилетий рыночной реакции, стремительно растущее количество нас не воспринимает побасенки рыночных циников. Нет, мы не просто циферки в табличке из чемоданчика. Мы – сложные существа, творящиеся в социальных отношениях. И не для того мы развивались, прокачивая нашу культуру и технологии, чтобы свестись к погасшим глазам над тарелкой с бифштексом. Нет, мы не социопаты, не отморозки, просчитывающие как бы намахать ближнего, и выкусить больше. Мы – Человек, и Человек достоин лучшего общества, в основе которого будет лежать не свободная конкуренция, и не свободный рынок, а свободные люди, полные достоинства и уважения друг к другу. Не потому, что “хорошие”. А потому, что твоя свобода – это моя свобода. Мой прорыв – твой прорыв. Если ты упадешь, я тебя подниму. И если упаду я, подними меня ты. Потому что мы – люди, живущие в обществе, а не хищные звери, охотящиеся друг на друга в лесу. Иное возможно. И рождается в нас.

Что такое трампизм?

Осколки (10/2020)