Не так давно The New York Times опубликовала потрясающий график, который показывает эволюцию американской налоговой системы. Более доходчивой иллюстрации того, что не так с Америкой я ещё не встречал.
1
В 1950-х налоги богачей составляли 70%. Это – заслуга политики Нового курса, которая вытащила Америку из Великой Депрессии. Однако, к 1980-м, в процессе борьбы американских элит с “красной угрозой”, этот налог упал до 47%. К власти пришли неоконсерваторы, и заявили: “государство – это не решение проблемы, это – проблема” (Рейган). Демонтаж инфраструктуры, созданной Новым курсом, и являющейся фундаментом “американской мечты”, ускорился. Как и дальнейшее снижение налоговой ставки для богатых, которая сегодня уже составляет 23%, и позволяет кучке господ разрастаться до размеров сказочных шейхов.
Постсоветские люди, повторяющие звон про “негров, сидящих на велфере”, просто не в курсе, что велфер давно закончился. Социальные программы и соответствующие регуляции рынка сменились схемами, в рамках которых “социальные” налоги (на образование, здравоохранение и т.д.), взимаемые с граждан, не решают социальных проблем, а концентрируются в руках частных корпораций, превративших этот самый велфер в бизнес.
2
В основе новой консервативной политики лежит неолиберальный капитализм. Оппонирующий “наивному” кейнсианству Нового курса, он стоит на трёх китах: свободном рынке, большом бизнесе и предприимчивом эгоцентризме. Прежде, чем стать официальной идеологией США, неолиберализм был опробован в Чили, где Америка установила военную диктатуру, и кабинетом Тэтчер в Англии.
Результатом такой политики является колоссальный рост неравенства; страна без общества, где всё решает рынок в лице корпораций (финансовых монополий), человек сводится к обособленному потребителю, а свобода – к выбору товаров и услуг. Всё это станет очевидным позже. А в 1980-х это – авангард; капитализм на стероидах, который западные элиты провозглашают “единственной альтернативой тоталитарным идеологиям прошлого”; синонимом демократии, редуцированной до рыночных транзакций. По итогу Холодной войны, “единственная альтернатива” объявляется “конечной точкой развития человечества” (Фукуяма): неолиберализм превращается в глобальную гегемонию.
3
В период с 1945-го по 2020-й год налоги для среднего класса остаются примерно на том же уровне, что и раньше, но давление, которое оказывает на средний класс снижение налогов на богачей, стремительно растёт.
Капиталисты выпотрошили средний класс, свалив на его плечи всю обязанность платить за социалку. Что поспособствовало росту анти-социальных настроений в среднем классе. Раздавив средний класс, богачи раздавили саму американскую демократию, и создали материальные условия для полицейского государства.
Ментальность богача стала ментальностью среднего класса. Однако, средний класс не имеет аналогичных доходов; ни чтобы считать себя богатым, ни чтобы единолично тащить на себе общество. Более того, денег у него становится всё меньше. Но винит он в этом не богача, который умыл руки, а бедняка. Почему?
4
Являясь правящим классом, богач контролирует образование и СМИ, навязывая обществу свою картину мира; свой стандарт человека, и идеологию “нет никакого общества, есть индивиды” (Тэтчер), никто никому ничего не должен, все мы чужие люди, человек человеку волк, спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Эта идеология уважает только силу, богатство, успех, и не уважает человека, видя в нём исключительно жадное, хитрое, подозрительное, готовое в любой момент предать, переступить и выкусить существо. Цинизм, эгоизм и оппортунизм – вот основы этой мещанской идеологии. Исповедуя её, рыночные атланты разрушили социальный контракт, превратив нас из граждан в параноидальных конкурентов, выкупающих момент для атаки и продвижения вверх по классовой лестнице.
5
График в The New York Times показывает, как в течении 75 лет налоговая система США последовательно становилась все менее прогрессивной. Сегодня, налог для богачей составляет 23%, и впервые в истории является ниже, чем ставка для всех остальных. Официантка и уборщик мусора в США платит выше процент, чем СЕО, зарплата которого выросла с 1978-го года на 940%, тогда как зарплата рабочего – только на 11,9%. Более того – налоговые декларации Amazon и президента США Дональда Трампа показывают, что богачи вообще не платят, используя лазейки в законе, чтобы избегать налогов.
Средний класс не понимает, почему он должен платить за социалку. Богачи ж вон не платят, а бомж – дык, он “сам виноват”. Ведь “нет никакого общества”, а значит нет социальных обязательств. Как и обстоятельств, в которых миллионы людей оказались под мостом. Ах, оказались? Ну что ж, кто на что учился…
Так умерла американская мечта. Победа над коммунизмом в Холодной войне не стала победой свободы, демократии и прав человека. Вместо неё воцарился анти-тезис социального государства – империя рыночных консерваторов.
6
Общество должно напоминать о своём существовании тем, кто его отрицает, существует над обществом, и за счёт общества. Быть мудаками – не ОК.
Общество принадлежит нам. Мы в праве менять его политическое устройство, развивать демократию. Очевидно, что нынешний порядок вещей работает не в интересах большинства. И держится на угнетении и насилии, но главное – на нашей собственной вере в то, что иначе быть не может, а если может, то только хуже. Простите, но не мы должны доказывать, что это не так, а правящий класс должен объяснить, зачем он вообще нужен? Голодных больше, чем сытых. Как и бедных больше, чем богатых. Почему прошлое или будущее должно пугать нас больше, чем эти равнодушные рожи торгашей, и настоящее, в котором нас перемалывает их машина эксплуатации?
50 лет неолиберализма оставили нас у разбитого корыта. В России он привёл к путинизму, в Европе – к Брекзиту и ренессансу правых, на Ближнем Востоке – к Аль-Каиде и ИГИЛу, в США – к крупнейшим рецессиям и трампизму. Мы больше не в начале 1990-х, и оперируем не идеей и её обещанием, а реальностью, которая последовала. Это реальность растущей нищеты и неравенства, климатических катастроф и экономических кризисов. И лактирует она не свободой, а правыми популистами и разгулом уличной зиги. Бедные становятся беднее, а богатые богаче. При чём, именно тогда, когда бедные становятся беднее. Что это за динамика такая, и почему она должна нас устраивать?
Можно по-разному оценивать различные сценарии исхода из капитализма. Но то, что такой исход назрел и неизбежен – очевидно. Если, конечно, вы не являетесь привилегированным бенефициаром кошмара, в котором живёт большинство.
7
Хватит пугать нас социализмом. Мы не в 20-м веке. И не в призрачном завтра, не в погибшем вчера, а сегодня капитализм является самой реакционной и опасной идеологией, потому что, в отличие от любых прочих консерватизмов (исламистов, националистов и т.д.) является гегемоном, который уничтожает нашу планету, и возвращает нас во времена феодальных лендлордов. Сегодня они зовутся супер-богачами, олигархами, и убеждают нас, что альтернативы – нет, что равенство невозможно, что справедливость – пустое слово, что свобода – наивная мечта.
Человек способен на большее. И сегодня, после десятилетий рыночной реакции, стремительно растущее количество нас не воспринимает побасенки рыночных циников. Нет, мы не просто циферки в табличке из чемоданчика. Мы – сложные существа, творящиеся в социальных отношениях. И не для того мы развивались, прокачивая нашу культуру и технологии, чтобы свестись к погасшим глазам над тарелкой с бифштексом. Нет, мы не социопаты, не отморозки, просчитывающие как бы намахать ближнего, и выкусить больше. Мы – Человек, и Человек достоин лучшего общества, в основе которого будет лежать не свободная конкуренция, и не свободный рынок, а свободные люди, полные достоинства и уважения друг к другу. Не потому, что “хорошие”. А потому, что твоя свобода – это моя свобода. Мой прорыв – твой прорыв. Если ты упадешь, я тебя подниму. И если упаду я, подними меня ты. Потому что мы – люди, живущие в обществе, а не хищные звери, охотящиеся друг на друга в лесу. Иное возможно. И рождается в нас.