Было бы странным, если бы пандемия, заполнившая наши черепа и разговоры, не была выражением мироустройства, в котором мы существуем. Будто мурена с дерзко покосившейся короной, вирус захватывает дух, лишает воздуха, и валит на постель. Так действует насильник. Тела сопят, но от боли, не в страстях.
1
Ошалелые толпы щерятся на китайца, бросаются с гимном под кашли, стоят в очередях. Их хвосты уходят в бесконечность. Тщетно! Полки расправившей плечи Атлантиды пусты. Как и её обещания. Песню свободы пресекают дроны, дающие из-под небес приказ: по норам! Социальное дистанцирование – залог выживания, и невозможности социальной мобилизации. От любви до ненависти один шаг. Как и от демократии к диктатуре.
Мойте руки тем мылом, которого нет. Носите маски, которых нигде не купить. И воздержитесь от походов на работу – опция, доступная кремниевому кодэру, и немыслимая для большинства. Как и медицинская страховка. Потеря работы и голодная фамилья пугают Хуана сильнее заразных поедателей летучих мышей.
Нор нет. Есть оотеки. С одним диваном на букет миллениалов. Социально дистанцироваться можно только в свой богатый внутренний мир. Ещё в Netflix и Steam – на бескрайние просторы World of Warcraft. Поговаривают, что виртуальная реальность уже не отличается от повседневности, но проверить такой тизер мешает дороговизна VR-шлема.
“Готов ли ты к карантину?” – спрашивает меня марихуановая аптека. Лоснящиеся горбуны установили в фойе дома автоматизированый магазин, который работает круглые сутки, без кассира из плоти и крови, через эпп с радостными хипстерами на рекламе. Для них на полках здесь есть всё – тампоны, гандоны, и чипсы со вкусом попкорна (органик!). К карантину готовы!
Ночные улицы пусты, и только из палаток с бездомными горят светляки экранов, сообщающих исковерканным, что всё будет хорошо, если они останутся дома. 60 тысяч человек в одном “графстве Лос Анджелес”. Половине из его “не достаточно предприимчивых бомжих” – за 50, и встречать коронавирус они будут хлебом и солью из диабета, биполярного расстройства и сердечно-сосудистой дистонии.
2
Атлант сердится, предлагает “короновать” всех, чтобы скорее всем переболеть, и прекратить кошмарить экономику. Единственной преградой на пути рыночного рая является человек. Ты и я. Убери человеческий фактор – и цифры полезут вверх, как соски. Вот только сосать их будет некому, кроме биржевого AI.
Предпочитая человека с прогрессивными идеями человеку с прогрессирующим слабоумием, американские демократы готовятся проголосовать за вчерашний день. По всей видимости, нас ждёт новый сезон неолиберальной антиутопии, которая поёт голосами приближающихся полицейских сирен.
Дефицит человечности беспокоит Атланта гораздо меньше, чем дефицит товаров. Сегодня, однако, эти два дефицита сошлись под короной вируса: в наличии у США есть лишь 1% масок, необходимых медикам. В Италии они падают в обморок в тех же коридорах, где складируют людей, решая, кому достанется аппарат искусственной вентиляции лёгких – кто будет жить, а кто умрёт.
Меня же спасает глубинный расизм США: поскольку Джек боится азиатов, полки корейских магазинов ломятся от изобилия, и напоминают юную весну. Тут и вода, и туалетная бумага – всё! Нет только белых ястребов, готовых это пить и этим подтираться. Есть, впрочем, я, бредущий по чаще кимчи, и сеульский кассир, впадающий в кому при виде красной звезды на моём воротнике.
3
Сети визжат фальцетом. Кадавры уходят в грунты по стриму. Он поступает в заплаканные глаза родственников, изолированных от покойников карантином. На эти слёзы тут же слетаются гарпии прессы, привыкшие за годы работы на медийной ярмарке разжигать эмоции толпы. “Молот вируса обрушился на…” – трубят они в свои горны. Получить информацию на этом фестивале истерик можно разве что у лилипута, человека-ядра, женщины с бородой и прочих тихих маргиналов. Все остальные рвут из макушек тут же отрастающие на них волосы. И мечут кипяченую икру.
Можем поохать, повизжать, или, наконец-то, выебать под шумок конца света давно приглянувшегося соседского кошака. В конечном счёте, пандемия на то и пандемия, что загнать её в колбу, как джина, нельзя. Рано или поздно вирус всё равно постучит в твою дзот, и дальше ты либо расправишь плечи, либо склеишь ласты. Приняв этот факт, нужно впадать не в панику, а в мозг, где плещется ум.
Вреднее паники сейчас только беспечность. Мыть руки, есть киви, учиться захватывающим прогулкам по внутренним залам у интровертов. Факты на нашей стороне: для большинства вирус – не крышка гроба. Угроза не в его выдающихся ядах, а в масштабе пандемии, вскрывшей развал социальной инфраструктуры в передовых обществах позднего капитализма.
4
Коронавирус – это злая валентинка; повод задать причинные вопросы: почему порядок вещей в очередной раз даёт осечку в решении глобальных проблем? Чем вызвана пробуксовка медицинской системы в странах Первого мира? Как так получилось, что Китай с его "не демократическим социализмом” оказался более подготовленным к пандемии, чем США с их "не демократической демократией”? Каковой будет цена отказа “большой фармы” от разработки неприбыльных вакцин от коронавирусов, известных человечеству ещё с 1970-х?
Из эфира в эфир напыщенные экономисты и представители американского истеблишмента говорят о “сумасшедшем Бэрни”, чью идею универсального здравохранения “мы не можем себе позволить”. Стоило дрогнуть фондовому рынку, и у правительства волшебным образом нашлись полтора триллиона долларов, чтобы поддержать в трудный момент Уолл Стрит. Полтора триллиона – это сумма денег, которой хватило бы на то, чтобы покончить с бездомностью в США, избавить мир от голода на десять лет, а на оставшиеся после этого деньги построить все американские шоссе, и отправить в космос “Аполлон” и МКС.
“Культурная индустрия научилась дирижировать нашей эмоциональностью, при этом намеренно атрофируя наше желание понимать”, – писал в 1989-м году Paul Willemen. Задавая причинные вопросы, мы получаем шанс выйти из лихорадки эмоций, прекратить витать в воздушных замках, и обрести понимание системных, социальных и политических основ Проблемы. Из понимания следует критическое сознание, и заряженное им политическое действие на трансформацию мира.
Будущее зависит от того, что в нас возобладает: озверевший социопат с его вульгарным дарвинизмом – политикой “каждый сам за себя”, – или, собственно, общество – культура как платформа коллективного бытия всех для каждого?