1
Иерархическое разделение людей на основании их этнических особенностей было принципиальным элементом работорговли. И легло в основу не только расизма, но “белой цивилизации” вообще, определив полит-экономическую и социальную структуру как её метрополий, так и её колоний.
Расизм – это не просто набор предрассудков. Это набор материальных практик – “то, как всё организовано и происходит”. С одной стороны, расизм позволяет дегуманизировать угнетаемого как низшего, и таким образом оправдать его угнетение, с другой – производит общество на основании этой иерархии угнетения. Иными словами, речь не просто о невежестве и чувстве ненависти к Другому, а о том, что расизм опыляет расиста и даёт общество, чьё процветание зависит от поддержания иерархии угнетения.
Когда Конфедераты боролись за сохранение рабовладельческого строя, они боролись не за право ненавидеть негра, а за конкретную модель общества, в котором негр был инструментом извлечения их выгод. Межличностный расизм является следствием этой модели, и частным выражением системного расизма.
2
“Начавшись, социальное господство утверждается, и становится практически непреодолимым” – Питер Дьюз
Являясь высшей стадией капитализма, империализм нуждается в экспансии, как акула в движении, производящем её дыхание; и в иерархии, творящей империю. Низший может быть разным. Но он всегда назначается. Чем сложнее общество, тем сложнее механизмы такого назначения. Однако его системные принципы являются общими для всех участников империи, и наследуют её практики.
Не стоит обманываться, полагая, что если у тебя белая кожа, то расизм тебе не угрожает. Превращаясь в супер-структуру, делаясь обществом, и определяя его устройство, этнический расизм превращается в социальный. И действует уже на уровне класса, представители которого могут быть разных цветов, но, при этом, носить знак людей второго сорта в силу своей принадлежности к “низам”. Это не означает, что в капиталистическом обществе цвет кожи не имеет значения. Это лишь подчёркивает классовую диалектику расы.
3
Тактика “разделяй и властвуй” является ключевой для понимания имперского менеджмента. С её помощью империя предотвращает восстание как в колониях, так и в метрополии. Расизм играет в этом процессе роль агента раскола. И творит не только “чёрного”, но также и “белого” человека.
Белизна становится “знаком качества”. В развитом капиталистическом обществе эксплуатации подвергаются и белые, и чёрные граждане. Однако белый рабочий знает, что он не является “н-гером”. Его белизна связывает его с господином, и обосабливает от чёрных товарищей, которые тоже видят в нём знак господина.
Этот знак наделяет белого рабочего некоторыми привилегиями господина, и надеждой им стать. Белый бедняк не узнаёт себя в чёрном, но и не является в действительности белым человеком. Как и чёрный, он под господином, и, всё же, над чёрным, как и господин. Белизна – его свастика и каблуки. Так, проникая в класс, неравенство отравляет его. Расизм предотвращает солидарность.
Сегодня, в довесок к расизму, ставшему воздухом империи, у неё имеется и более развитое средство разобщения людей – политика идентичности, складывающаяся в сложную иерархическую вязь больших и меньших “негров”, разделённых микро-иерархиями. У всех угнетаемых групп имеются свои белые и чёрные люди. Белый гей живёт в иных обстоятельствах, чем чёрная трансгендерная женщина. Афро-американец не всегда видит брата в африканце. Белые феминистки, кричащие в розовых шапках “free the nipple!”, понятия не имеют о жизни женщин, которые продают им хот-доги на воскресном митинге “за свободу соска”.
4
Поскольку неравенство является условием капитализма, оппонирующий ему социальный гуманизм не может ограничиваться реформами, ведомыми доброй волей среднего класса “смягчить” людоедство. Нельзя сохранить птицу, отрезав ей крылья – без крыльев птица не полетит. Так и капитализм “не полетит” без тех, кто “над”, и тех, кто “под”. Именно в динамике иерархий возникает необходимая для капиталистического способа производства возможность спекуляций и роста прибыли. Что усугубляет и цементирует неравенство, эксплуатацию, и иерархию.
“Если мы признаем главенствующую роль, которую сыграл империализм в создании современного Запада, – от его макро-репрессивных структур до микро-пролетарских идентичностей, от доминирующих либеральных институций социального менеджмента до фашистских органов геноцида, – какую стратегию мы предложим западным левым в 21-м веке? …Необходимо понять, что анти-расизм, анти-фашизм и анти-империализм взаимосвязаны, и являются принципиальными компонентами широкой стратегии социальной трансформации.” – Конор Вудман
“Несправедливость где-то – это угроза несправедливости везде”, – писал Мартин Лютер Кинг Младший (1963). Задача не в том, чтобы “улучшить” империю, а в том, чтобы освободиться от гнёта, и низвергнуть архитектуру империализма. Иначе мы так и продолжим топтаться в очевидных противоречиях между либеральной риторикой и репрессивной практикой, то и дело скатываясь в фашизм.