Касательно оружия для Украины…
Когда я был подростком, я попал в секту. Помимо проповедей о вреде мастурбации, она издавала журнал «Сторожевая башня». На его страницах часто мелькал сюжет райского пикника, где львы, овцы, люди, птицы – все собрались, и мирно отдыхают на лужайке. Сюжет отличный. Однако все мы понимаем, какой мокрухой закончился бы такой пикник в реальной, а не научно-фантастической жизни из фантазий людей, которые считают, что дрочить – это грех.
Парадоксально, но факт: дрочить я люблю, но не люблю мокруху. Все мои насильственные импульсы реализуются на территории культуры – в словах, которые являются моим оружием. Расстреливать словами я умею. Но взять реальную винтовку, и фигачить из неё по живым людям – такого себя я ещё не встречал и, надеюсь, не встречу. Впрочем, это – разговор человека, который находится за тридевять земель от кровавой воронки. Украинцы, которые сидят непосредственно в ней – имеют ли они возможность писать эпатажные абзацы про мастурбацию, или философствовать о недопустимости насилия, когда на них и их семьи прёт Федерация Смерти?
Находясь за океаном, я не имею права требовать от кого-либо, кроме себя, патриотично сдохнуть за родину, как это делают другие представители нашей диаспоры. И осуждаю запрет на выезд из Украины мужчин, которые не могут воевать. Но это не значит, что я не слышу украинских голосов, которые защищают Украину с оружием в руках, благодаря чему жива, например, моя мама, и живы те, кто по тем или иным причинам, не может воевать. Никто из украинских солдат не говорит, мол, хватит давать нам злобные патроны, не нужны нам ваши хаймарсы, прекратите заливать нас оружием, от которого зависит, обнимет завтра этот украинец свою дочу, или доча обнимет гроб с этим украинцем.
Я считаю себя пацифистом и выступаю против милитаризма, но что это значит здесь и сейчас – в реальных исторических обстоятельствах, а не брошюре про дружбу львёнка с ягнёнком? Что будет, если все украинцы воскликнут «Прощай, оружие!»? Война закончится. И будет мир. Русский мир. В котором украинцам отведена роль расходных бурятов, чеченцев и уйгуров, танцующих гопак на банкетах для существ с рылом Лаврова. Это понимают все. В том числе те, кто говорит правильные, беспроигрышные вещи, мол, хватит убивать друг друга…
Да, я очень хочу, чтобы война поскорее закончилась, и знаю, что всякая война рано или поздно заканчивается переговорами сторон. Но итоги этих переговоров зависят от результатов боев, которые уже идут, нравится нам это или нет. И, может, я, конечно, нахожусь под сильным впечатлением от событий, но моя «поплывшая» и «выпавшая из украинской реальности» голова сообщает мне, что если украинец прекратит сопротивляться, то его ждёт оккупация, унижение, потеря страны (своего исторического холста), бытие под русским сапогом, и смерть. Чем отличается склонение к такой перспективе от предложения жертве изнасилования потерпеть и может даже получить некоторое удовольствие?
При этом, я как считал, так и считаю, что бороться нужно за жизнь, за сохранение как можно большего количества жизней, сумма которых творит Украину. И в этой связи прихожу к следующей диалектике: чтобы сохранить как можно больше жизней, война должна закончиться как можно скорее, но чтобы она закончилась как можно скорее, и те украинцы, которые не могут воевать, не стали жертвами принудительной мобилизации или порабощения при завоевании, необходимо услышать тех из нас, кто готов воевать. Такие люди есть, и эти люди должны получить всё, чего они просят – любое оружие в любых количествах. А те, кто не готов – свободу выбора деятельности и географии.