1
Человек в Vision Pro выглядит максимально глупо. Сомневаюсь, что этот гаджет приживётся. По крайней мере, в его нынешнем виде.
Большинство из нас не может себе позволить громоздкий намордник за $3500. А того, кто может, бомбанут уже через квартал от дома, и правильно сделают.
Два года мир держали под замком пандемии, все изголодались по органике тел и душистых лугов, а айтишник предлагает забраться в коробок, и моргать на экран через фильтр.
Всё это разит антиутопией. Повсюду кризис, нищета, война. Что делать? Надеть “розовые очки”, сбежав от реальности в “метавселенную”, где нам продолжат втюхивать рекламу, но главное – тщательно отфильтрованную картину мира.
“Сомы грамм и нету драм”.
2
Последнее время я активно экспериментировал с AI по линии генерации изображений, чтобы, во-первых, изучить новый медиум, во-вторых, найти приемлемый способ его использования.
Идея применения нейросетей для конверсии мысли в образ, кажется мне интересной. Как и то, что делает в этом направлении OpenAI. Другое дело Midjourney – это циничное воплощение рыночной мясорубки.
Насосав отовсюду чужого искусства, не заплатив авторам, и не предоставив пользователям удобных и точных средств контроля за результатом, MJ позволяет наштамповать за $30 в месяц сотни технически качественных картинок. Они не заменяют и не отменяют искусства per se, но позволяют лишить работы тысячи художников среднего звена.
И правда – ведь возможность заниматься творчеством и получать за это деньги заслуживают только гении. Остальные должны либо сдохнуть с голоду, либо отказаться от своей мечты, и сменить профессию.
Зачем нанимать “не Пикассо”, чтобы создать иллюстрацию в журнал, если можно нажать на кнопку и тут же получить удовлетворительный результат?
“Прогресс не остановить!”
3
Вопрос, впрочем, не только в этике и экономике. MJ вынудил меня задуматься о сути искусства: о том, чем, зачем и почему оно вообще есть.
Какими бы качественными не были генеративы Midjourney, – и тут я опираюсь не только на свои скромные результаты, но и на работы популярных операторов данного инструмента, – я смотрю на них, и ничего не чувствую. Вообще.
Образ, казалось бы, интересный. Композиция хорошая. Цвета, текстура… всё на месте. Кроме чувств. Есть некая красивая поверхность, чистая форма, эстетика, но под ней… нет, даже не мертвечина, а именно пустота, – кромешное отсутствие чего-то, что делает искусство искусством.
Но что это?
4
Отсутствует Я – Человек.
Я смотрю на генеративы, и понимаю, что меня в них нет. Эти формы, линии, цвета, и всё – не являются продуктом моих переживаний и опыта. Это не мои чувства, не моя память. Это всё не моё.
Да, я ввожу запрос, и он содержит часть меня. Но результат является случайной интерпретацией этого запроса. Машина не знает, где именно линии дрогнуть, потому что её не информирует живое чувство творящего субъекта.
Я могу продолжать генерировать изображения, пока машина не “угадает”, не выдаст мне нечто отдалённо приблизительное, но каждый аспект этого кривого отголоска, во-первых, подменяет собой мой авторский образ, нанизывает на него своё случайное “видение”, во-вторых, всё равно будет лишён моего чувственного участия в определении аспекта. И, значит, художника, чьё Я живёт в конкретном жёлтом цвете, в конкретной толщине линий, в конкретной экспозиции сумерек.
Возможно, развитие контрольного интерфейса решит проблему разрыва между автором и инструментом, но по моменту это глянцевый дохляк из той же области, что и стоковое фото.
5
Что именно считать прогрессом? Формальное развитие технологий или спайку этого развития с интересами большинства?
Да, очки дополненной реальности могут стать средством развития человеческой коммуникации и познания. Да, нейросети могут стать инструментом творческого самовыражения.
Однако до тех пор, пока характер развития этих новых средств определяет вампир, итогом “прогресса” будет маска, предлагающая сбегать от реальности вампирских преступлений; и нейросети, выдирающие последний кусок хлеба из голодных глоток работников культуры.