Так не хочется просыпаться — катиться, как слюна с серебряной губы, падать с луны на землю — в мир червя и удушья, правд и логик; смотреть по сторонам, и видеть то, что видит Соотечественник: мечту и смерть, и смерть мечты.
Ему тоже не хочется просыпаться — расставаться с прелестью лунного света, с сахарным пеклом, и кудрями солнца — жестокой нежностью фантазий. Поэтому он цепляется за сон, пытается вдохнуть любые лучшие смыслы в происходящее — увидеть за горой погасших тел некое большее нечто, чем голод империй, которые удобряют землю телами расходных народов; всё это — ради родины недр.
“Я хочу сказать вам и вашему народу, что вы тот союзник, на которого я надеялся всю свою жизнь. Ни один американец не погиб, защищая Украину. Вы взяли наше оружие и надрали им задницы. И я очень горжусь тем, что вы наш союзник”.
Гадок сегодня злопыхатель, всласть заливающий раны Соотечественника солью шипений: “а ведь мы предупреждали!”. В этих шипеньях нет любви. Есть гадюка.
Другая притаилась в тех “друзьях”, которые кричат: “вооружайте!”. Кого? Легион трупов в материнской утробе? Остатки жизни?
Нет, Соотечественник не дурак, и всё понимает. А вот чего не понимают те, кто его отрезвляет, так это то, что реальность не конкурент сновидению.
Факты не обладают достаточной привлекательностью, чтобы быть более желанными, чем сказки, песни, эпосы, надежды. Мы ищем сладкого обмана, хотим, чтобы воздух искрился. Аффект эффектней разума. Всегда. Поэтому ночная роща продолжит побеждать ясный полдень, а учёный расшибаться о крепости всё более невероятных божеств.
Я не чувствую боли, которую испытывает мой Соотечественник, когда пан задумывается, отвечая на вопрос о равенстве украинца за столом у людоедов. Потому что знаю ответ: нет, нищий не равен богатому, а должник кредитору. Это — не стыдно. Стыдно быть одним из вампиров.
Застрявший между слоном и медведем, Соотечественник остаётся человеком. Его сердце стучит и мечтает. Да, он мыслит иными, поэтичными категориями. Знает, что шепчет ему лес. И проживает исторический урок. Такой урок невозможно получить на курсах по постколониальной теории от USAID.
Глядя в обнажившееся и облизывающееся лицо глобального пана, и не узнавая в нём себя, Соотечественник узнаёт себя в ближнем. И углубляется в национальное осознание: паны — голые, их слуги — жалкие, и надеяться можно только на себя и своих: друг на друга, родных — на семью. Прочим плевать.