Те же рты, что визжали по поводу победы Трампа на выборах 2016-го года, теперь ликуют в связи с перспективой очередной “вечной войны”. При всех наличных разногласиях, никто не хочет упустить возможность покошмарить жителей далёкой страны — тем более, мусульман.
Снова звучат либеральные трели той части общества, которая противопоставляет себя фашиствующим поборникам традиционных ценностей, и оправдывает новые бомбардировки дефицитом ЛГБТК+ прав в точках прилёта своей цивилизации. За ширмой “прогрессивных” оправданий лоснятся акторы риторик и идентичностей. Им плевать на любые права. Факт плевка подтверждает готовность бомбить — уничтожать тела неугодных субъектов всякого возможного права.
Ряд собеседников являются выходцами из фильма "Глубокая глотка". Она у них способна глотать сапоги любых габаритов. Доказывать, что нелегал заслужил ответки закона и порядка. Тысяч гвардейцев. Сотен пехотинцев.
Меж тем, ни те, ни другие не научены быть правоохранительными органами. Такую науку получает мент. А пехотинец и гвардеец — это войско: люди, которых учат убивать врага. Сегодня ими залиты улицы, на которые боятся выходить те, кто хочет и умеет работать. По опустевшему Бродвею мчит койот. Буквально. Как буквальны заколоченные окна ювелирных лавок и группа людей подземного вида, тянущая через площадь вырванный из стены банкомат...
Москва, отрицающая право Киева на вступление в НАТО — это империализм. Вашингтон, запрещающий Тегерану ядерную программу — это другое. И тут уже, конечно, не услышать “прогрессивных” голосов в пользу зелёной энергии, которую даёт атом. Как не услышать от них критики ненасытного голема, ныне топящего в крови араба и перса.
Зато её можно услышать от Берни Сандерса — нашего красного вождя, который дважды слил протест, но продолжает быть точкой сборки для целого ряда левых хипстеров при Демократической партии. Чокаясь с ними в баре за полицейским участком, я чокаюсь в целом — от того, что близость тел не гарантирует близости; от злой иронии частных удач в неудачное время; от отсутствия повода для стихов в условиях инфоповода.
Довлея над каждой черепушкой, инфоповод сжимает пространство беседы до разговоров о депортации, войне, и исковерканных кадаврах.
Рядом с родными и близкими под ракетой, на фоне реки убитых палестинских детей, любая лирика и даже мысли о лирике, — воспоминания о койоте и сове, лошадях во тьме, чашке чая… — напоминает устриц, которые вливает себе в глотку мажор в арт-оправе.
К слову, о Демократах... Оные так и не проснулись. Об этом говорит мерцающая в их зеницах надежда на следующие выборы, которые, думают они, вернут всё на круги своя — в ушедшую эпоху байденовского застоя, когда можно было кушать жир, накрывая беды народов ковриком гендерных рассуждений из той же оперы, в которой ранее звучали песни в честь Октября.
Очень сложно любить, дорогие друзья, в эти скотские дни, и под звуки людей. Цинизм сгущается, и нигилизм стучится в двери. Если бы не труд и зелень лета, в которые я ушёл с головой, чтобы не оставлять ей времени на праздношатания, я бы давно уже, наверное, подкис. А вы как бережёте ваше молоко от скиса?