Трое крупнейших рептилоидов США, – Безос, Гейтс и Маск, – сменили место жительства. Каждый – на штат, где не нужно платить налог на прибыль. Такова логика шкуры, которую культивирует статус-кво, поощряя эгоизм и социопатию.
Это не пример отдельных подлецов, а системный дизайн, который способствует подлости, и подрывает социальную ответственность, создавая благоприятные условия для побега от неё. У большинства из нас нет средств на такой побег. Как и времени вникать в ушлые схемки предприимчивых отморозков. Их карманные средства кормят свиту: институции и медиа, которые, прикрываясь гуманизмом, навеивают обществу страхи олигархов – кошмарят нас то государством, которое должно быть интерфейсом демократии, а является сервисом крупного бизнеса; то памятью о “красном терроре”, который, к сожалению, остаётся той единственной формой языка, которую олигарх способен слышать. Формой, о которой не стоило бы вспоминать, если бы прочие, новые, лучшие формы убеждали олигархов в том, что человек – не скотина. Но увы. Власть имущие понимают только язык насилия. И всегда говорят на нём с теми, кто угрожает их власти. Раз уж это коммуникация, народ в праве отвечать на неё, чтобы там не говорили придворные “гуманисты”…
Америка находится в глубоком кризисе, тогда как кучка овладевших ею вампиров увеличивает своё состояние на 960 миллиардов долларов за 8 месяцев дождя из сиплых трупов, безработицы и голодной нищеты. Как так? В чём смысл богатства, и машины, которая позволяет его получить, если оно служит не всем, а кучке? Про кучку демократия или про всех? В Америке, увы, про кучку. Что делает США анти-обществом, борющимся против commons – за обособленное, равнодушное ко всем, кроме себя, существо, видящее в ближнем конкурента, а не ближнего, и называющее коммунизмом всякое социальное начинание.
Олигарх, бегущий от налогов, и рассказывающий, что он платит обществу, на котором наживается, какими-то прочими способами, является шарлатаном. Зачем вообще тогда платить налоги, если платить можно “прочими способами”? Например, натурой, как это делает рабочий, владеющий всеми навыками, но не средствами творения мира…
Что это сообщает об обществе, если 647 человек поднимают триллион во время бедствия, тогда как 250,000 умирают в больницах, где не хватает ИВЛ-машин, коек и масок? Где жир? В палатках с бездомными ветеранами войн “за демократию”?
Почему мы продолжаем защищать что-то, что на наших глазах, – не в ужасном советском вчера, а в чудесном рыночном сегодня, – лишает миллионы людей человеческого достоинства и надежды на лучшую жизнь? Может ли она быть результатом затеи, в основе которой лежит политика тотального сокращения социальных программ, зарплат, регуляций и трудовых прав? Не само ли собой разумеется вытекающее из такой политики неравенство, которое нам заявляют как “закон природы”? Нет, политика – это не природа. Политика – это выбор. А выбор может быть разным. И если ты выбираешь политику неравенства, то не нужно прикрывать этот свой выбор чем-либо, кроме собственной воли творить с ближним такое и так.
Как все эти самодовольные циники поднялись на пандемии? Какова конкретика их “предпринимательского таланта”? Она – в лишении рабочих статуса таковых, в супер-эксплуатации, преследованиях и слежке, в низких зарплатах, экономии на средствах защиты от вируса, отказе закрывать на карантин фабрики, увольнении рабочих, соблюдающих локдаун, или их ре-классификация с целью принуждения к работе, которая, в условиях пандемии, предсказуемо заканчивается заражением.
Сама суть капитализма – в совершенствовании механизмов выкачивания из рабочего максимума при вложении в рабочего минимума. Какой бантик на это нужно повесить, чтобы такая модель перестала быть бесчеловечной? Сколько раз нужно сказать слово “ГУЛАГ”, чтобы караваны голодных людей, которые выстроились в пищевые банки, показались чем-то приемлемым? Почему нас продолжают пугать прошлым, когда наши волосы шевелятся от настоящего?
Светлой новостью в этом застое торгаша является то, что если раньше, на фоне “совка”, базарная сказка о царстве свободы кое-как убеждала, то сегодня в неё ещё по-настоящему верят разве что недалёкие жители далёких колоний империи, проиллюстрировавшей 2020-м годом своё полное моральное банкротство.
Фрустрация вселяет надежду. Одно дело, когда мир принадлежит олигархам, чьи побасенки пьянят, убеждают, влекут, и другое, когда всё, что спасает олигарха от гильотины – это кордоны военизированных полицейских. Очевидно, что ничего, кроме антиутопии, замучившая планету свистопляска златоглавых предложить не может. Дальше – только Оруэлл. Стагнация. И Революция. Вопрос лишь когда.
Сердце истории бьётся, и мы его слышим. Олигарх может либо высасывать, либо вышибить из нас жизнь, но он больше не способен вдохнуть в нас веру в рынок с его болтовнёй о свободе и правах человека, на которого рынку плевать.
Мы живём в мире олигархов. По их законам. На средства, которые они берут из нашего труда, выплачивая нам лишь малую часть того благосостояния, которое создаёт наш труд. В рамках царящего экономического режима, мы вынуждены взаимодействовать с ними, чтобы поддерживать в своих телах жизнь. Не стоит, однако, питать иллюзий по поводу температуры этих отношений компромисса. Мы – не друзья. Мы – заложники. И хотя умеем улыбаться, глаза наши всегда смотрят на горло. Всё в нас ищет момент для освобождения от вампиров.