Всё отравлено. И из разрезанного брюха времени лезут черви, жуки, арлекины. Спасаясь от солнца, вампиры призвали фашизм и войну. Ночь не закончилась. Весна не началась.
Лента соткана из глупости, злости и слёз. Каждый исковеркан. И даже оптимизм, как сахарная рвота – тошен. Тошны эфиры кремлядей, интеллигентские сопли, посты патриотов. Тошно оружие, одежда цвета хаки. Флажки, анализы, мазки. И «умилительные» видео с детьми, играющими в блокпосты и «паляницу». Могилы братские. Не братские народы. Обломки памятников на обломках городов. И весь этот язык войны – кто не 200-й, тот 300-й, чтобы не говорить как есть: вот этот ранен, а вот этот – сдох. За это передавим всех, как блох.
При виде флагов хочется блевать. От разговоров хочется блевать. И от молчанья – тоже хочется. А нечем.
Родина снова зарезана. Тупо Сирия. Тупо Афганистан. Новая жизнь лезет на божий свет, как фарш из мертвеца. И юмор с каждым днём тупеет. «Фак ю Раша». Гы-гы-гы. Над Киевом – кадила и кресты.
Девочку назовите Джевелина. А если вывалится мальчик – Байрактар. Ведь в мире не хватает Даздрапермы. Спермы войны на ранах жизни маловато…
Не спали, устали. Поэтому всё это очень понятно. И ясно, что будет: расправа, отместка, отмена, подмена, зачистка, повестка. Какое-то новое время, которое сотворим мы – отупевшие от войны и искалеченные войной герои трагедии.
Всё мчалось и мчалось. Промчалось. Будто и не начиналось. Мечталось. Мнилось. Не получилось. Впрочем, есть ещё губы и руки. Этим можно целовать. Этим можно обнимать. Сontra spem spero порождать, вопреки бедствию, иное.