Когда ряд т.н. товарищей промолчали в ответ на 24-е февраля, я удивился, но сказал себе: каждый по-своему переживает шок, и каждому нужно дать время, чтобы прийти в себя.
Прошёл месяц. И промолчавшие заговорили. Про «мы многого не знаем», «всё не так однозначно», и «фейки с обеих сторон». Всё это – на фоне Бучи, и российских ракетных ударов по украинским роддомам. На это я сказал себе: некоторые, увы, буксуют, приводя неизменившиеся аргументы в изменившихся обстоятельствах.
Прошло два месяца. Российские оккупанты принялись стирать с лица земли Мариуполь, в подвалах которого от их фосфорных бомб прятались женщины, дети, старики. Те из них, кому удалось выжить, выжили благодаря тому, что их не бросили герои Азовстали, пока «буксовавшие» писали с солёных диванов свои доносы про «киевское правительство и его неонацистские подразделения».
На этом этапе я уже понимал, что эти люди буксуют не потому, что растерялись или неадекватны, а потому, что такова их политическая позиция. И что экспансия НАТО волнует их сильнее, чем путинское вторжение, а репрессии в отношении их единомышленников – больше, чем геноцидальная агрессия в отношении целого народа. Тем не менее, гуманист во мне продолжал цепляться за надежду в конце тоннеля: всё дело в том, что на эту позицию завязана их идентичность, – точка человеческой сборки, без которой их картина мира рухнет – вот они и держатся за постсоветский ресентимент, выражением которого стал путиниzм и его война. Они не поместились в новую Украину, и всё, что у них есть – призрак прошлого, нарисованного на кремлёвских танках, чьи гусеницы давят не только это наше общее прошлое, не только настоящее, но и будущее. Вот почему они «такие».
Это – проблема политической репрезентации, которая решается инклюзией, а не ассимиляцией «ватной» и «совковой» Украины...
Впрочем, не стоит путать потерявшихся, заблудших, исключённых или не нашедших себе места с теми, кого банально купили, и кто работает на Кремль.
Сегодня, на фоне горы украинских трупов, разрушенных до основания городов, и некоторых прочих успехов российской оккупационной армии, «товарищи», вдруг, осмелели, и перешли от блеющего высокомерия («вы ничего не понимаете – вами манипулируют»), кухонной конспирологии, и того рода «пацифизма», при котором мир во всём мире достигается путём расслабления анально-вагинальных мышц при терпеливом ожидании момента, когда насильник спустит, – к постам в духе «сегодняшнее понятие незалежність будет честно переводиться как окупація», и «наш следующий праздник» – «день освобождения» Киева от «захвативших» его «чужаков»…
Самое мерзкое в этом позорище то, что ни один из «красных путинистов» до сих пор так и не решился сказать прямо: «да, я хочу, чтобы российская армия вошла в Киев, ликвидировала украинское прозападное правительство, перестреляла всех националистов, присоединила Украину к России, и сделала СССР 2.0 – только лучше». Вместо этого они сидят в Москве, и выдают свои «Россия не белая и пушистая, НО…», «у Путина просто не было другого выбора, он подумал, что все остальные варианты хуже» и т.д.
Почему они так говорят? Потому, что понимают, что преждевременно zигу zигать не стоит, лучше ограничиться намёками для своих, а то, вдруг, украинцы победят, и повезут всё это говорящее блядство в подвал для записи подкаста.
Ни надежд, ни сомнений на счёт таких «товарищей» у меня больше нет – именно эти расчётливые и продажные ссыкуны, измазавшие своим сталинским говном все левые перспективы на постсоветском пространстве, готовы если не встречать оккупантов с цветами, то «вынужденно» коллаборировать с ними. Не ради Путина, конечно. Ради борьбы с «западным империализмом». И «Ради Украины» – чтобы в рамках такого вот «патриотизма» очистить её от того, чем она является, создав на её месте покорную декорацию, пляшущую в веночках перед пьяными гуманоидами с рожей Лаврова.
Когда подлое дело будет сделано, красные путинисты пафосно вздохнут об «этой чудовищной человеческой трагедии», и расползутся по своим забзделым норам, в мир ковра и стакана, откуда продолжат беспомощно лактировать цитатками из мёртвого прошлого про трудящихся, которых на их глазах, здесь и сейчас, в настоящем, убивает кремлёвская сволочь.