И вот по улицам шагает телечеловек – свежайшее существо нового мира. Если бы нам потребовалось охарактеризовать его, что бы мы сказали? Полагаю, главное отличие этого существа от человека вчерашнего – это отсутствие у него сознания, собранного в точку. Если мы проанализируем вчерашних людей, то обнаружим, что в каком бы мире они не жили, какие идеи не исповедовали – все они имели такую точку, внутреннюю систему, состоящую из принципов, позиций, взглядов и убеждений, образующих их личность. Наиболее радикальные вчерашние люди – это консерваторы. Они сформировали свою личность и следовали ей, без отклонений, всю жизнь. Более прогрессивные вчерашние люди заявили, что такая стабильность – это порок, превращающий живое существо в корягу. Такие люди научились корректировать свою личность, чередовать стабильные ситуации и таким образом быть разными.
Телечеловек принципиально иной. Отсутствие сознания, собранного в точку – это не только отсутствие какого-либо мировоззрения, но отсутствие индивидуального стержня. Сознание телечеловека похоже на мираж, нескончаемое мерцание образов, идей и мнений, которые существуют вне внутренней системы, – личности, – и не способны уплотняться в созвездия, из которых состоит идентичность конкретного индивида. По сути, мы имеем дело с человеком, чей мозг представляет сосуд со множеством пустых камер, которые податливы для заполнения разными, порой противоречащими друг другу концептами.
Вот почему в речи телечеловека отсутствует не только логика, но и мнение как таковое. Разговор телечеловека – это прыжки с мысли на мысль, с платформы на платформу, с мысли на мысль: «Тоталитаризм – это плохо, а фашистская Германия – хорошо; ты негр, значит ты белый; Давайте убьем всех новорожденных, но сохраним тех, кто только что родился». Речь идет о постмодернистском коктейле, когда в рамках одной лингвистической структуры уживаются антагонизмы, противоречия и т.д. Спор с телечеловеком лишен всякого смысла, так как он согласен и не согласен с вами в одночасье. Обновление сознания происходит уже не на уровне дней и событий, а на уровне секунд, в рамках одного предложения.
Парадоксальное мышление, лишенное логики – это также эстетика. В современных реалиях она весьма успешна и позволяет достичь высот в различных социальных сферах (к примеру, в культуре, политике, рекламе). Общество зрелища любит такую эстетику, потому что несмотря на отсутствие логики, она заманчива и любопытна, неожиданна и поэтически оправданна.
Нет ничего более современного, чем телечеловек. Но здесь есть главное «но». Ещё раз обратите внимание на речь телечеловека. Что это? Это поток из чужих идеологических структур, хаотический ветер слоганов, стабильных выражений, лингвистических кодов. Вот почему телечеловек единица идеального электората. Его можно заполнить любыми смыслами, любыми мнениями, любыми идеями, и все они приживутся в его голове, образуют кисель, созвездие волосков, за каждый из которых можно потянуть, в зависимости от потребности каждого конкретного политика. Телечеловек никогда не станет лидером, потому что в нем нет воли и смелости утверждать какую-либо из идей. Он не оператор, но инструмент.
Современный политик никогда бы не позволил себе стать телечеловеком, потому что это лишило бы его власти. Но современный политик непременно должен лелеять рассвет телечеловечества, потому что этот рассвет – преддверие власти такого политика.