Когда речь заходит об использовании образа обнажённого ребёнка в искусстве, общество охватывает моральная паника. В адрес художников начинают звучать обвинения в педофилии, призывы запретить и наказать. Да, безусловно – существуют ситуации, в которых дети являются сексуальными жертвами глубоко больных людей. Однако паника, творящаяся вокруг этой проблемы, непропорциональна её реальным масштабам.
Было бы глупо утверждать, что непристоен сам детский сосок; что всякий образ обнажённого ребёнка является результатом сексуальной эксплуатации, насилия и педофилии. Ни само детское тело, ни его художественная фиксация не являются непристойными, как не являются непристойными горы, озёра и леса.
Паника в этой связи указывает на нереализованное культурное напряжение, принимающее форму истерии. В обществе нагнетается страх; новая инквизиция транслирует образ вездесущего педофила, и всё это оборачивается не только цензурой искусства, но также репрессией сексуальности детей и взрослых.
Истерика позволяет объявить педофилом всякого, кому приходится общаться с детьми. Например, отца, сфотографировавшего свою дочь на пляже, или во время кормления грудью. Педофилами регулярно назначаются признанные классики искусства – в частности, Салли Манн, Джок Старджес и Роберт Мэпплторп.
Тем временем, реальный педофил насилует реальную девочку где-то в кустах за детсадом. Но горе-инквизиторы слишком заняты борьбой с искусством, чтобы уделить этому преступлению должное внимание.
Стоит ли взрослому вообще приближаться к ребёнку? Стоит ли отцу сажать дочь на колени? Не являются ли сексуальными материнские ласки? Под воздействием этих вопросов возникает мир с нарушенными связями между людьми. Ребёнок лишается столь необходимого ему тактильного контакта со взрослыми – в том числе, с его собственными родителями, опасающимися сексуализации.
«Педофилия – это империя зла, созданная нашим воображением: кажется, что сейчас, когда вырваны клыки коммунизма, педофилия заняла сходный метафизический статус вселенского зла и вызывает похожие опасения по поводу возможности её проникновения к нам, и страх от того, что «они» бродят незамеченными среди нас – эти страхи не лишены оснований, но, в то же время, не слишком разумны». (Лаура Кипнис)
Всякий нравственный суд сопровождается двойной моралью: в то время, как произведения Старджеса и Манн объявляются детской порнографией, по телевидению транслируются конкурсы юных талантов, где маленькие девочки с мэйкапом бывалых шлюх исполняют популярные хиты вроде «и целуй меня везде, я ведь взрослая уже». В отличие от произведений искусства, эти шоу видят миллионы. В пропаганде педофилии и сексуализации ребёнка их никто не обвиняет.