Недавно у меня случился диалог с коллегой по редакции, который исповедует достаточно пупырчатый корпус правых взглядов – модный гибрид публичной набожности и хуторского нацизма, когда под знаменем Христа марширует желание изгнать из Украины всех "жидов", "москалей", "пидарасов" и прочих неугодных тех, кто угрожает хрупкой галере традиционного общества. Консерваторы, подобные моему коллеге, знают, как правильно креститься, но, заполучив власть, тут же принимаются петь серенады гильотинам и виселицам; серенады, которые ещё вчера воспринимались из их уст больными фантазиями недалёких и закомплексованных селюков. Сегодня они, однако, – в фаворе.
– Я хочу описать полную сволочь, подлого, отвратительного человека, - говорит мне мой неонацистский коллега. – Для этого мне нужно понять, есть ли у тебя вообще совесть, и из чего она состоит? Я, например, – за добро, справедливость, духовность и нравственность... А что там у таких, как ты?
***
Я не верю в бессовестных людей, поскольку не превозношу само понятие совести. Ей, как и моралью, обладают все вовлеченные в культуру люди. Другое дело, что содержание морали и совести от человека к человеку отличается.
Выступать за мир и желать всех расстрелять – одинаково нравственно в рамках своих идеологий и культур. И то, и другое основывается на убеждённом осознании "правильного, должного и хорошего". Даже "глянцевый человек", которого критик Екатерина Деготь обвиняет в отсутствии нравственной позиции, такой позицией, тем не менее, обладает. Просто в его представлении шоппинг соответствует "добру" в гораздо большей степени, чем поход в церковь или спасение голодающих детей.
В своей книге "Совесть нацистов" Клаудия Кунц пишет:
"Нам трудно представить, чтобы у тех, кто осуществлял массовые репрессии, могла быть своя этика, эти репрессии оправдывающая. <...> ...но устроители геноцида руководствовались вполне последовательной системой строгих этических максим, опиравшихся на глобальные философские предпосылки".
***
Отвечая своему коллеге, я перечисляю корпус базовых идеалов, которые, в моём представлении, отличают живого человека от ходячего мертвеца:
ПОЗНАНИЕ
Наше развитие невозможно без познания, которое заключается не столько в бездумном накоплении книжных фактов, сколько в переживании и осмыслении всевозможного опыта; стремлении приложить себя к как можно большему числу жизненных ситуаций; желании оказаться в результате этих ситуаций более осведомленными. Чем шире твои знания и опыт, тем самостоятельнее твой рассудок, – тем эффективнее ты сопротивляешься попыткам власти приручить себя, сделать проще, растерянней и покорнее.
АВТОНОМНОСТЬ
Автономность не означает отсутствия социальных связей, но предполагает самостоятельную личность. Эта личность участвует в обществе – однако не желает быть стадом, и слепо следовать директивам власти.
ПАССИОНАРНОСТЬ
Пассионарность – это наличие неутолимой страсти; противник равнодушия, ведущего к пассивной покорности, бездействию и сну разума. Пассионарий всегда пребывает в движении. Он напорист и непокорен. Его сердце пламенеет от вдохновения творить мир. Движимый любовью к жизни, и мечтающий о её развитии, он – действует.
НЕОДНОЗНАЧНОСТЬ
Оксюморон как принцип жизни; способность мыслить противоречиво. Орудие защиты индивида от отравления религиозной и политической пропагандой; признание естественной парадоксальности человеческого существа, возможности сосуществования любых, подчас неслагающихся взглядов в рамках одной личности. Идеологическое постоянство является навязанной иллюзией. Чтобы управлять тобой, власти необходимо установить идеологический контроль, разделить всех на закрытые и враждующие политические лагеря. Дабы обхитрить эту говяжью сортировку, следует, комбинировать мыслимое и немыслимое, обнаруживать роман противоположностей: снимать порно и, в одночасье, заниматься богословием; быть убеждённым веганом и работать шеф-поваром в мясной лавке... Такая идеологическая призрачность позволит нам оставаться неопознанными машиной власти. Её оптика нас просто не заметит, поскольку любая идеологическая система подразумевает последовательность и постоянство взглядов. Всё, что взаимоисключается, должно поселиться в личности.
РАЗНООБРАЗИЕ
Ориентация на разнообразие во всём. Разнообразие позволяет избежать узколобия и фашизма. Если христианин печется только о царстве христианского бога, а националист – о своей, и только о своей, нации, то сторонник разнообразия заинтересован в целом мире, и не признаёт непроходимых стен между человеком и человеком. Власть принуждает нас к тому или иному, но всегда единому цвету, в то время как разнообразие увлечено всей палитрой возможного.
ПРОТЕСТНОСТЬ
Стремление к покою не редко оборачивается умственным закисанием; делает индивида более сговорчивым и менее протестным. Дабы жить, бодрствуя, человеку необходимо взрывать гнилые пни, быть смутьяном, бороться с принуждением и контролем. Протест против всех священных коров, всех незыблемых ценностей и заскорузлых иерархий – способ не стать управляемой окаменелостью.
ПЕРЕМЕНЫ
Перемены являются космической константой. Каким бы ни было Сегодня, рано или поздно Завтра станет другим. Важно помнить, что производство перемен не является уделом власти, которая всегда и везде лишь утверждает текущий порядок вещей. Перемены рождаются в независимо мыслящих индивидах, которые решаются бросить вызов сложившемуся режиму, и творят революцию.
ТРАНСГРЕССИЯ
Границы существуют только для того, чтобы их постоянно испытывать, подвергать сомнению, и толкать дальше, в неизвестность. Всё сумрачное предельное, все крайности и шероховатости бытия должны быть осмотрены, выговорены, и следом пройдены. Рубеж раздражает, поскольку ставит нас перед фактом собственной ограниченности и трусости; жизни за вольером, который отделяет нас от нового опыта. Трансгрессивность свойственна всем художникам и путешественникам, экспериментаторам и инноваторам, искателям приключений и инженерам будущего – извращенцам и революционерам.
***
Набор вышеперечисленных идеалов производит образ моего человека:
Это поэт свободы; человек, который меняется, и хочет, чтобы менялся мир; противоречивый бунтарь, воспевающий познание, опыт, разнообразие и прогресс; человек неравнодушный, чувственный и самостоятельный, далёкий от стадных сентиментов; человек критичный и сомневающийся, не перестающий задавать вопросы. Человек, на которым нет ни богов, ни хозяев. Человек, устремляющий свой взгляд в ночь, во вселенскую тьму; смотрящий в будущее с воодушевлением первооткрывателя. Человек, бросающий вызов царству мертвецов – болоту тех, кто не желает покидать клетку настоящего, и прячет за набожными спекуляциями очередные гильотины и виселицы, костры и библии в руках злобных рептилий.