Наиболее реакционными идеями мне видятся те, которые навязывают человеку племенное обособление: либералы, католики, монголы, трансвеститы… – всё это не люди, а ярлыки, сожравшие людей.
Что есть «национальность» как не концептуальная фикция, ведущая к обособленному кучкованию людей на почве принадлежности к тому или иному этно-историческому племени (гетто)? Насколько состоятельна общность, в основе которой лежит факт случайного рождения незнакомцев на некоей территории.
Называться украинцем, немцем или французом – значит, идентифицироваться атомом «характерного большинства», утверждать себя в качестве образцовой посредственности, национального стереотипа.
Традиционное общество насаждает «священную нацию», в которой человеку должно раствориться на глазах у суммы аплодирующих предков. Что, в свою очередь, сопровождается патриотизмом, благодаря которому у государства всегда имеется резерв дегуманизированных смертников.
Трайбализм групповых идентичностей приводит к удушью и репрессивности не только в консервативных, но и в самых «передовых» племенах современности.
Несмотря на то, что гомосексуальность подрывает основы традиционного общества, принадлежность к ЛГБТ+ ещё не гарантирует прогрессивности взглядов: среди геев встречаются мизогины, трансфобы, расисты…
В актах групповой травли своих противников, квир и прицерковная старуха оказываются угнетателями, чья конкуренция «нормами» отличается скорее флагом, нежели по существу.
Неолиберализм пытается решить проблему трения между различными социальными группами посредством введения правил новых приличий, которые заливают наши коммуникации сиропом ванильного лицемерия: напускной вежливостью, лишающей нас возможности прямо и без купюр обсуждать друг с другом наши идеи, отличия, предрассудки, претензии.
Желание преодолеть ксенофобию, сохранив, при этом, архаичный концепт национальности, содержит в себе очевидное противоречие, ведь ксенофобия – это прямое следствие обособления в национальное племя. Там, где есть «нация», там есть и мир, разделённый на «своих» и «чужих»… И, значит, война.
Выходом из этого является отказ от групповой идентичности в пользу содружества индивидуальных автономий. Гендер, национальность, раса… – всё это навязанные нам зеркала, которые необходимо разбить, собрав из множества осколков Новый Вавилон – общество разных.
Может показаться, что за подобными призывами скрывается вульгарный индивидуализм, и отрицание человека как социального животного. Такое ошибочное впечатление возникает на почве непонимания разницы между человеком как совокупностью индивидуальных особенностей, образующих личность, и политикой, которая превращает ту или иную особенность в фундамент для обособления; утверждает на основании обособленной идентичности закрытую общность.
Вместо слияния через племенное кучкование, платформой для человеческой общности должна стать глобальная кооперация индивидов в калейдоскопе.