Пользуясь Facebook, не стоит забывать, что весь её дизайн, от «лайка» до «поука», происходит из «ботанского» эроса. Гики вроде кошерного киборга Цукерберга – это всегда победа мозгов над чувствами. Всякое творение гика является метафорой полового сношения, сублимированного в область математики. Портрет Facebook «кисти» Финчера подчеркивает, что главная социальная сеть планеты появилась как медиа, упрощающее охоту белых гетеро-самцов за белыми гетеро-самками. Необходимость упрощения такой охоты для гика объяснима. В условиях всё ещё патриархального мира, когда основой массового эроса является сила, гик, как бледное дитя компьютера, – это бета-самец, противопоставляющий своё IQ железобетонным гениталиям тех, кто проще, но альфа. С появлением Facebook бета-самцам больше не приходится робеть, желая подкатить и вставить. Здесь и сейчас ты можешь узнать есть ли у Мэри наездник, где она проживает, чем интересуется; Facebook делает публичным статус индивида на половой бирже.
Любое действие в Facebook означает участие в сублимативных вневенерических коммуникациях, которые устраняют фактор биологии и подменяют её данными. Именно так выглядит сексуальная антиутопия – эрос вне мясного пара, вне рисков, страхов и опасностей, вне, собственно, секса как поэтичного обмена кровью. Люди кликают друг друга, но никто никого не трахнет. Химический балет отсутствует.
Сеть Facebook консервативна и патриархальна. Доказательством тому служат две основные его функции – «like» и «poke».
В случае «лайка», который уже стал универсальной формой выражения мнения во вселенной, мы имеем дело с лицемерным отказом от необходимого зла. Устраняя возможность негативной реакции, Facebook опосредствует фальшивый мир, где нет места для ночи, и где все его обитатели, в ужасе перед критикой, окунаются в напускной позитив, – реальность ангелов, испражняющихся кокосовой стружкой. Кроме прочего, «лайк» – это инфантильная молитва к Эдиповой матери: «Ласкай меня!»; нужда в неисчерпаемой и оперативно доставляемой нежности, отчаянный рывок в надежду на новую чувственность.
В случае «поука» мы вплотную приходим к теме сексуального протезирования, ведь чем, как не протезом, является «поук» – «проникающий» виртуальный фаллос, рука с влажным указательным пальцем. «Поук» рождён ситуацией невозможности совокупления. Достаточно посмотреть на ритмический рисунок этой функции: я «поукнул» – ты «поукнул», и так до бесконечности, туда-сюда, обмен погружениями, метафора коитуса, и пародия на него. Происходит он, что любопытно, между кибер-гермафродитами. Обмен «поуками» – это обмен сугубо фаллическими действиями, когда член проникает в член, и отдалённо вагинальна разве что щель его головки.
Миллионы людей ежедневно перепоукиваются в Facebook, вместо того, чтобы трахнуться взаправду. В этом знаке времени – и страх перед вирусами, который свойственен СПИД-поколению, к которому относится Цукерберг, и кризис интимной коммуникации, возникший с появлением новых медиа.
Примечателен также обмен без обмена: мираж бартера эросом. Поук не способен компенсировать оргазм, факир поука попросту не выманивает его кобру в виде контрольного выстрела спермы или арии матки. Нам встречается примечательный Уроборос: явившись на помощь гикам с синими яйцами, Facebook лишь усугубляет сексуальную фрустрацию, низводя чмошный эрос современника до инвалидной лже-мастурбации в карцере мозга.
Политически Facebook проявляет себя как послушный прогосударственник, что подтверждается его регулярным цензурированием «неугодных» постов, страниц и людей. Государство и эрос пребывают в извечном поединке. Отношения межу ними можно описать как попытку Системы систематизировать индивида, лишив его хтоники, и направив Диониса из области секса в область Марса – территорию патриотизма и войны. Facebook в этой истории – новая Церковь. Тут тоже есть и бог-отец, и своя паства, подавленная сексуальность и обещание невозможного рая.