СЛАВА ГЕРОСТРАТА
Давным-давно, когда слова «панк-молебен» ещё не существовало, а на лугах паслись кентавры, молодой житель Эфеса сжёг местный храм Артемиды. Шокированные этим перфомансом греки схватили кощунника и принялись его пытать: они прижигали ему соски и запускали в анус крыс, требуя назвать причину, побудившую его оскорблять чувства верующих. Во процессе этих процедур юноша признался, что поджёг церковь богини плодородия в надежде, что его полайкают потомки. Ну т.е. оказался attention whore.
В ответ на это благочестивые эллины устроили показательное судилище, и вместе с кишками парня выпустили приказ о его полном забвении. Для этого были наняты специальные гонцы, которые ещё многие десятки лет скакали по миру и оглашали следующий пресс-релиз: «Не смейте помнить имя безумного Герострата!». Любой пиарщик понимает, что это был древнегреческий epic fail. Герострат вошёл в историю, доказав, что громкое преступление – это способ прославиться.
МАМЕНЬКИН БРЭЙВИК
Две тысячи лет спустя другой юноша, на этот раз из Норвегии, обанкротился, и перебрался жить к матери. Изолировав себя от общества, и, отвлекаясь только на сон и мастурбацию, он часами рубился в World of Warcraft, пока не превратился в эльфа, обеспокоенного засильем эмигрантов в Европе. В отсутствие девушек, которые «отвлекают от плана», в его глазах поселился алмазный блеск.
22-го июля 2011 года он переоделся в полицейского и отправился на прогулку со своими друзьями – пистолетом Мйолниром и карабином Гунгниром. Заряженные рассечёнными пулями, которые разлетаются внутри жертвы, они были куплены для того, «чтобы поохотиться на оленей».
В 15.25 в автомобиле, припаркованном в Правительственном квартале Осло, взрывается бомба. 8 человек умирают, 92 получают ранения. Level 2! Брейвик высаживается в детский лагерь на острове Утойя, созывает отдыхающих, и последующие полтора часа старательно расстреливает их. Всего 77 человек. Combo! Fatality! «Я уже закончил», – говорит он прибывшим спецназовцам.
Всю эту стрелялку предваряет публикация «Декларации Независимости Европы», в которой норвежский тролль снабжает свою ксенофобию идеологической базой, объясняя, как тяжело жить Белоснежке среди шаверм и лезгинок.
Такие «майн камфы» пишутся доморощенными гитлерами по 1488 штук в день. Но только кровавый кегельбан способен обеспечить им достойный промоушн.
АПТЕЧНЫЙ СТРЕЛОК
7 ноября 2012 года 29-летний юрист фармацевтической компании Дмитрий Виноградов пришёл на работу с двумя карабинами, чтобы «убить как можно больше людей». Погасил шестерых, но и этого оказалось достаточно, чтобы его прозвали «аптечным стрелком» и «Русским Брейвиком».
В ночь перед расправой Виноградов опубликовал манифест, который понравился 10 тыс. пользователей сети ВКонтакте, и представляет собой запутанный клубок идеологий, культурных кодов и упаренной горячки.
У его автора есть «достаточные основания» сравнивать человечество с раковой опухолью, которая бросает вызов «законам природы», «неограниченно размножается» и стремится к «получению максимального удовольствия от жизни», в то время как «запас прочности Земли уже исчерпан».
Он глубоко опечален недостаточным количеством «крупномасштабных войн», которые «всегда были одним из главных регуляторов численности жизни» и «основным методом естественного отбора» – этого «двигателя прогресса», который «почти перестал функционировать».
Зловещее человечество победило «многие болезни» и «упорно продолжает искать бессмертия». Будучи «ослепленными повсеместно утвердившимся принципом «человеколюбия и толерантности», люди отказываются видеть «генетическое вырождение окружающих» и применять в их отношении «хорошо известные» всем «здоровым особям» меры. «Но самое паршивое», что всё вокруг «интегрируется и теряет индивидуальность, все различия стираются».
«Я ненавижу человеческое общество и мне противно быть его частью! Я ненавижу бессмысленность человеческой жизни! Я ненавижу саму эту жизнь! Я вижу только один способ ее оправдать: уничтожить как можно больше частиц человеческого компоста».
Подобно Брейвику, Виноградов разочарован в гуманизме, но не находит из него другого выхода, кроме разрушения. Возмущение прогрессом сменяется призывом к «эволюционному» самоубийству. Манифест заканчивается хеппи-эндом:
«Эволюционируйте! …Поймите, что вы здесь лишние, вы – генетический мусор, которого здесь быть не должно… мусор, который должен быть уничтожен».
МАШИНА ВНИМАНИЯ
Почему, вместо того, чтобы открыть пельменную или снять кино про банду лилипутов, люди обращается к миру, используя в качестве рупора насилие?
Информационная эпоха соткана из шума. Чем больше его становится, тем громче должно быть твоё медиа. При этом, мы живём во времена, когда, казалось бы, «всё было»: дабы сказать что-то миру, люди пожирали свои экскременты, изображали собаку, трахались в крови коровы, переворачивали полицейские машины и даже сжигали себя. Ещё в начале 20-го века самоубийства было достаточно, чтобы на тебя обратили внимание. Но и это уже не fun. Другое дело – массовое убийство.
Подчас, когда выразить боль нет либо сил, либо таланта, единственным способом быть услышанным может показаться тот, где ты хватаешь пулемёт Дегтярёва и превращаешься в юлу. Желательно, на людной улице. А ещё лучше – в детском саду. Вот уж тогда все прочитают твои слащавые стихи.
Машина внимания действует по законам индустрии развлечений. Если сегодня фокусник покажет нам, как в его руке исчезает шарик, то завтра мы потребуем, чтобы исчезла уже целая Эйфелева башня. Так появляется Дэвид Копперфильд, и кролики в цилиндрах выходят из моды.
Это – нормально. А вот убийство – не совсем. Оно является одним из тех табу, на которых держится общество, снабжающее нас айфонами и туалетной бумагой. Табу это регулярно нарушается, и, тем не менее, массовое убийство – дело не частое, всегда мокрое, и потому – заметное.
МЕЖДУ ЖИЗНЬЮ И СМЕРТЬЮ
Нас всех по-разному пугает смерть. С одной стороны, мы хотим убежать от неё. С другой – понимаем, что это невозможно, и, терзаемые любопытством, спешим поскорее в неё заглянуть. Так возникает вечный роман Эроса и Танатоса.
Мы пользуемся презервативами, но также – прыгаем с парашютом. Одни придумывают религии, и находят покой в байках о загробном царстве, другие отправляются на войну и умирают «достойно» – «за Родину». Но и те, и другие, как и все мы, подчиняются эволюции. Прежде чем умереть, организм должен передать свой код следующему поколению. Именно поэтому растения почкуются, обезьянки размножаются, а люди культуры пишут «декларации» и «манифесты».
Мы все по-своему тщеславны. Оставить след – это алгоритм природы в каждом из нас. А уж будешь ли ты, следуя ему, рожать детей, сочинять песни или убивать коллег – определится в процессе социализации, по мере твоей жизни в обществе.
ФАБРИКА МАНЬЯКОВ
Консерваторы винят во всех кошмарах голых баб и компьютерные игры, мол, не нищета и глупость, а Саша Грэй и всякие там Call of Duty ответственны за то, что мы становимся аморальными людоедами.
Брейвик играл в World of Warcraft, Виноградов – в симулятор шоу, участники которого должны позрелищней убить друг друга перед телекамерами (Man Hunt).
«Мы должны ограничить доступ к этим кровавым играм. Эти “стрелялки” абсолютно реалистичные. …С точки зрения психологии подобные вещи меняет психику и влияют на поведение людей» (Сергей Железняк, депутат-единорос).
Эти слова – очередная паническая спекуляция. Любой маньяк дышит воздухом, но не всякий, кто дышит воздухом – маньяк. Игровая жестокость не только не приумножает реальное насилие, но и, напротив, служит общественно полезным громоотводом для психологического напряжения: чем больше бошек ты снесёшь в игре, тем меньше – на улице.
Психопатов не становится больше. Но они становятся видимей. И это тоже следствие информационной эпохи, которая, с помощью Facebook и Instagram, делает общество более прозрачным, и диктует экономику внимания.
Мир меняется. На сломе эпох возникают расщеплённые люди, понимающие, что по-старому уже невозможно, а по-новому ещё страшно, и, к тому же, непонятно как. Некоторые из них не выдерживают вызовов времени, и там, где пора мутировать, отращивая пурпурный жабр, сходят с ума.
Анализ современных Геростратов указывает на то, что причина, по которой они не справляются с жизнью и выбирают смерть, сокрыта в той культуре, которую так истово оберегают консерваторы. Это культура, которая считает, что голое тело является непристойным, а сами мы – «плохие», и только через служение «нации», «родине» или «богу» можем избавиться от Вины, исполнить Долг, и сделаться «хорошими людьми».
Нам запрещают «опасные» фильмы, «вредные» книги, «неприличные» слова. Это давление, в конце концов, приводит к тому, что многие слетают с катушек, и вот уже готовы потрошить «человеческий компост».
КОНЧАЙ С НАСИЛИЕМ
И Брейвик, и Виноградов совершили свои кровавые преступления, будучи сексуально неудовлетворёнными молодыми людьми.
«Долгое время я встречался с девушкой, но в январе этого года мы расстались. Пытался вернуть отношения, но не получилось. В марте я купил винтовку, 200 патронов к ней и специальное обмундирование. Виновниками моего разрыва с Аней стали коллеги, они советовали ей, чтобы она прекратила отношения со мной» (Виноградов).
Кроме того, оба убийцы полагали себя орудиями идей, которые оправдывают «священное насилие». Брейвик был националистом, Виноградов – эколуддитом, постившим на своей «стене» ВКонтакте символику СС и агитки в духе «Покончи с расизмом. Убей всех».
Перед нами – не монстры, а люди, загнанные в угол традиционным обществом. Их преступления – это трагедия одиночества. И от неё никто не застрахован.
Культура – это здорово. Благодаря ей, у нас есть искусство, марсоходы и Beastie Boys. Но, как и всё живое, она может развиваться. Жизнь современного человека не должна определяться предрассудками тысячелетней давности.
«Всё, во что ты веришь – делает тебя несвободным», – пишет на одной из нью-йоркских стен уличный активист The Typo Terrorist. Вера в «нацию» или «бога» ведут к гибели секса, и увеличивают риск твоего превращения в опасного дурака.
Дабы не стать обладателями маслянистого взора, мы должны открыться своим фантазиям, посмотреть на себя и друг друга без осуждения, с интересом.
Каждый оргазм убивает в тебе Чикатило!