1 Чем отличается пользователь от раба? Для Instagram теперь – ничем. В январе 2013-го этот популярный сервис превращается в крупнейший фото-сток планеты. По новым правилам, пользователь предоставляет Instagram «не-эксклюзивную, полностью оплаченную, безгонорарную, сублицензируемую, передаваемую и международную» лицензию на свой контент. Кроме того, Instagram отныне «не несёт ответственности за раскрытие контента, который вы предоставляете», что означает – ваши личные фото могут оказаться в открытом доступе.
«...любая организация-субъект права может платить нам за показ твоих… фото… без какой-либо компенсации тебе».
Техно-публицист Reginald Braith перевёл это следующим образом:
«Вы не наши клиенты, вы – скотина, которую мы везём на рынок и продаём тому, кто больше заплатит. Наслаждайтесь своим кормом и продолжайте давать молоко».
Нововведения уже получили ироничное прозвище «suicide note». Пользователи подняли шум, и призывают бойкотировать сервис, удалив свой аккаунт до 16-го января. Со-основатель Instagram Кэвин Систром спешит с успокоительным:
«Мы изучили ваши отзывы, и собираемся изменить определённые места нового пользовательского соглашения, чтобы прояснить судьбу ваших фото… Мы хотели бы экспериментировать с инновационными способами рекламы… Однако это было понято многими так, будто мы собираемся продавать ваши фото без компенсации. Это не так, и это наша вина, что язык наших поправок неоднозначен. Давайте проясним: мы не собираемся продавать ваши фото… Ваши фото – это ваши фото».
2
Действительно ли ты контролируешь своё сетевое тело? Сегодня очевидно: всё, что ты постишь, комментируешь или тэгируешь; все твои статусы, аватары и бэйджи – всё это кибер-Ты, принадлежащий кибер-Другому.
Сервисы появляются и становятся важной частью твоей повседневности. Многие из них приносят пользу, радость и новые возможности. Без некоторых из них, – как, например, электронной почты или социальной сети – уже невозможно представить себе эффективные современные коммуникации. Но какова цена?
Ты просто проваливаешься в эту прикольную воронку и забываешь, что за ней стоят холодные кровопийцы. Они подтираются младенцами, ширяются позолотой и производят сверкающие погремушки, вызывающие веселье и зависимость.
Возникая открытыми и бесплатными, сервисы растут и сужаются, предлагая, в конечном счёте, весьма непростой выбор: полностью отказаться от захватившей тебя функции, или отдать её провайдерам контроль над твоей информацией.
Социальность становится предметом торгов и вымогательств. Средства, которые служили инструментами связи с другими людьми, используются их создателями для откровенного шантажа. Сегодня уже не важно, 20 у тебя фрэндов на Facebook, или 20 тысяч – если ты хочешь с ними чем-то поделиться – плати за продвижение своих постов. Иначе только ~10% твоих контактов увидят, что ты там вякаешь.
Параллельно Facebook фильтрует контент, основываясь на том, что ты уже лайкал, использовал и покупал. Т.е. вероятность открыть что-то новое – снижается, связь между пользователями – становится всё более эфемерной, и каждому приходится буквально продираться друг к другу сквозь инновации циничных маркетологов с оловянными взорами.
3
Другой пример выродка – корпорация Google. Недавно один мой приятель в полной мере испытал на себе реальность её власти. Решив зарегистрировать новый канал на YouTube, он зашёл в систему через свой Gmail, указал название канала и неправильную дату рождения. В результате, Google тут же заблокировал его аккаунт и сообщил, что если он не будет разблокирован в течение 29-й дней, вся электронная почта, файловый архив на Google Drive, подписки в Google Reader, видео на YouTube и прочие ценные данные будут удалены.
Чтобы разблокировать свой аккаунт, мой приятель, который ценит свою анонимность и не хочет делиться правдивыми данными о себе с людьми, о которых ему ничего не известно, должен отослать в Google скан своего паспорта, либо перевести с банковской карты $1. Это и есть шантаж – девиртуализируйся, или мы прикончим твою информацию.
Каков же выход?
«Либо проверка документов – т.е. полицейская функция, несущая в себе фашизм имплицитно; они мне свои документы не показывают, а мои запрашивают, читай: они раздевают меня догола, а сами стоят в униформе (имя глобальной и безликой конторы – это униформа и есть); либо просто выкуп - т.е. Гугл занимается вымогательством...»
Ты не можешь просто забрать свою информацию и уйти из сервисов, с чьими правилами ты не согласен. «Раньше надо было думать», – говорит тебе Большой Брат. Ты, конечно, можешь прекратить пользоваться его услугами и отказаться предоставлять незнакомцам правдивую информацию о себе, но это будет автоматически означать вечный арест твоих данных на серверах гугловского Гуантанамо.
4
На днях я пересматривал супер-хит 1995-го года – фильм «Хакеры», с ещё юными губами Анджелины Джоли и крашенной чёлкой Джонни Ли Миллера. Каждый кадр этой картины сочится модностью и эйфорией, связанной с открытием нового мира, где люди научатся обходить ловушки правительств и корпораций и, наконец-то, смогут свободно летать – без границ и цензуры.
Прошло чуть более 15 лет – и всё это оказалось призраком наивных надежд. Мы же – пленниками всё той же фермы, где нас доят и переупаковывают в обмен на сладкую Сому. Означает ли это, что мы все вдруг должны стать Тэдом Качински? Едва ли. Исход в терроризм и хиппятню не решает проблем, но лишь создает обстоятельства, в которых Большой Брат может действовать беспрепятственно. «Program or be programmed», советует Дуглас Рашкофф.
«Не допустим средоточия всех основных сервисов в лапах Гугл или какой-либо другой одной корпорации, – пишет мой приятель. – Сейчас кажется, что это просто почта или аккаунт. Потом это будет вся личность. Сейчас – это только часть. И в данный момент она полностью подчинена воле других людей».