Утопленный в солнце берег Кони Айленда напоминает изнанку кладбища, где могилы – это просто дыры в небе, облака. Здесь больше нет ни спешки, ни забот – только блуждание и ярмарка, смех и океан. Сверкают огни луна-парка, проносится качельный визг, и я ем яблоко, покрытое глазурью цвета раны. Днём люди лишаются лиц, остаются лишь тени и очертания. Так и происходят – в силуэтах и отзвуках, словно выветрившиеся жители Хиросимы – остывшие отпечатки. Здесь только дети не знают про смерть – бегут к берегам и бросаются в волны.