И хотя она не была одноглаза, рассматривая её, я думаю о Нефертити и прочих, кто застыл в статуях, чтобы веками потрясать живых своею красотой из мира мёртвых. Железный крот мчится в слепне кишки. Его визг – острый, как искры бенгальских огней. Спящий у её ног волчонок убегает куда-то во сне. Нефертити пахнет деревом и песком. Влажное от подземного зноя, её тело становится зеркалом, и я вижу как в нём отражается мой скелет. Скелет танцует и улыбается. Но мне некуда бежать.